Примерно через год после нашей первой встречи он рассказал мне одну историю.
Я был приглашен к ним на обед в День Благодарения. После обеда завязался разговор. Мы сидели и беседовали, беседовали, беседовали. Когда же, покончив с обсуждением вероятности возникновения беспорядков во время приближающихся городских выборов, мы перешли к вопросу о том, насколько вероятно, что другие планеты в своем развитии в основных чертах проходят тот же путь, что и наша собственная, Эмели извинилась и ушла спать. Уже давно перевалило за полночь, а мы с Майклсом все говорили и говорили. Никогда раньше я не видел его таким возбужденным. Словно что-то в нашем разговоре задело его за живое. Наконец он встал, нетвердой рукой наполнил наши стаканы виски и, бесшумно ступая по пушистому зеленому ковру, направился через всю гостиную к огромному окну.
Стояла светлая морозная ночь. Под нами внизу раскинулся город причудливое сплетение сверкающих красок, прожилки и завитки из рубинов, аметистов, сапфиров, топазов - и темное полотно поверхности озера Мичиган; казалось, наши взоры вот-вот выхватят из мрака простиравшиеся вдали бескрайние заснеженные равнины. А над нами изгибался кристально-черный свод неба, где стояла на хвосте Большая Медведица и по Млечному Пути шагал Орион. Мне не часто приходилось видеть такое величественное и суровое зрелище.
– Но я же знаю, о чем говорю, - произнес он.
Я чуть шевельнулся в глубине своего кресла. В камине плясали крохотные голубые язычки пламени. Кроме них комнату освещала только одна затененная абажуром лампа, и, проходя незадолго до этого мимо окна, я без труда разглядел в вышине россыпи звезд.
– По собственному опыту? - немного помедлив, спросил я. Он бросил быстрый взгляд в мою сторону. Лицо его окаменело.
– А если бы я ответил утвердительно?
Я не спеша потягивал виски. "Кинге ренсом" - благородный и умиротворяющий напиток - особенно в те часы, когда вся земля точно звенит в унисон с нарастающим холодом.
– У вас, видно, есть на то свои причины. Хотел бы я знать, какие. Он криво усмехнулся.
– О, я тоже с этой планеты, - сказал он. - Однако… однако небо так необъятно и чуждо… Вы думаете, это не повлияло на людей, которые побывали в Космосе? Не пропитало их до мозга костей настолько, что после их возвращения все на Земле переменилось?
– Продолжайте. Вы же знаете, что я люблю фантастику.
Он посмотрел в окно, снова взглянул на меня и внезапно залпом выпил свое виски. Столь резкое движение было ему несвойственно. Как, впрочем, и неуверенность.
