Что ж, как рабочая гипотеза это сойдет. Понятно, почему не было идей у Игина - он слишком мягкотел, трансверсия рассчитана на непременное внутреннее сопротивление слушателя.
Верить Астахову! Вот, что я должен был делать с самого начала. Не поддаваться словам-ярлыкам. Верить всему - людям и фактам! Но я знал, что в чем-то и кому-то верить не должен. Мучительная мысль - я не знал, в чем и кому. Сидел, думал, вспоминал - это было очень важно: вспомнить, в чем противоречие.
Да, вот оно! Притчи. Если действительно верить Астахову - притчи схватывают наиболее существенную сторону характера. Тюдор. Планета-память. Он должен все замечать и помнить. Любую мелочь. "Как я мог пропустить этот лишний сигнал?" Действительно - как?
– Прошу Тюдора, - сказал я в селектор. Вопрос придумал на ходу: - Скажите, Рен, какая программа шла на Спицу… четырнадцатого декабря? - это было полгода назад, но Тюдор сделал вид, что не удивился вопросу.
– Укладывали растяжные плиты на девятисотом километре, - медленно, припоминая, сказал он. - Начали в одиннадцать, была смена Игина. В конце дня заступил Борис.
– В полдень не произошло ничего интересного?
Тюдор смотрел на меня с экрана, будто хотел сквозь несколько стен прочесть мои мысли.
– Нет… Работали циркулярные монтажники. Потом двадцатисекундная заминка - смена программ. Евгений у себя в лаборатории. Борис наблюдал из обсерватории. Астахов… Он плохо себя чувствовал, не выходил из своей комнаты. Я был в пультовой вместе с Игиным. Что еще?
– Ничего, - сказал я. - Спасибо, Рен.
Отличная память! Если только четырнадцатое декабря не было выделено каким-то памятным Тюдору событием. Вряд ли. Так что же? Две флуктуации сразу - включаются гравитаторы (сами по себе?), а Лидер, отличающийся редкой наблюдательностью и памятью, упускает экспресс-сигнал на ленте программы. И то, и другое в принципе возможно, но поверить в это я не мог. Не верилось уже в добровольную смерть Астахова…
Позвонил Игин. Он долго осматривал комнату, будто с вечера здесь что-то могло измениться. Наконец сказал:
– Скоро сутки, как мы не виделись, Ким… - я успел отвыкнуть от его тягучего голоса и мысленно опережал его фразы. Он начинал предложение, а я уже додумывал, чем оно кончится. - Сутки - много или мало?
– Много вопросов, мало ответов, - сказал я, вздохнув. - Правда, мне начинает казаться, что Игорь Константинович успел все же создать методику поиска открытий. Я решил верить Астахову. Во всем. Даже в том, что открытия можно предсказывать с помощью перебора вариантов, хотя и не понимаю - как.
