– Очень…
– Это одно целое, единое! Нужно найти связующее звено. Смотрите, Алексей Владимирович, что мне удалось показать.
Он раскрыл лежавшую на тахте папку с исписанными листами бумаги.
– Мне удалось показать, что можно построить функции, которые плавно описывают сильное, слабое, электромагнитное и гравитационное взаимодействия. Если мы возьмем уравнение Клейна-Гордона…
Соколов засмеялся и поднял обе руки вверх.
– Избавьте меня от Клейна-Гордона! До них я едва-едва успел добраться!
Котонаев умолк на полуслове.
– Я плохой дипломат, Валерий Антонович, - начал сдержанно Соколов. - Поэтому я прямо начну с дела, вернее, с одного вопроса. Почему вы практически оставили работу в институте?
Котонаев, конечно, ждал этого вопроса. Но он ответил не сразу. Он закусил нижнюю губу, заложил руки за спину и прошел в дальний угол кабинета. Там он остановился, повернулся к Соколову и спросил:
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Просто потому, что не могу понять, как в такой момент вы можете оставить работу.
– Оставить? - Котонаев театрально засмеялся. - Вам ли об этом спрашивать, Алексей Владимирович!
– Понимаю. Обиделись, что не вы руководите окончанием «Рассвета». Предполагаю, что вы пока не понимаете, почему не вы, а я. Понимаю, вам очень обидно…
– Нет, нисколько, - сказал Котонаев. - Откровенно говоря, в первый момент мне действительно стало обидно. А после я пришел к выводу, что так даже лучше. За всякой прикладной белибердой и техническими расчетами я начал забывать настоящую, большую физику.
– И вы занялись общей теорией поля?
– Да, общей теорией поля.
– По-вашему, это согласуется с вашими обязанностями перед обществом?
– Вполне. Общая теория поля - сегодня задача номер один.
Соколов подошел к портрету Эйнштейна и, показав на него, сказал:
– Он тоже занимался общей теорией поля. Не год и не два, а сорок лет. А когда в воздухе запахло войной, он написал президенту Соединенных Штатов Америки, что нужно немедленно заниматься атомной бомбой, или, говоря вашим языком, прикладной белибердой.
– Он не писал письма, ему предложили его подписать. Писали другие.
– Его подпись стоит многих томов некоторых сочинений. Он был стар и слаб. Но он был за то, чтобы атомная бомба не попала в злые руки. Это был вопрос его совести.
– Бомба все равно попала в злые руки.
Соколов вздрогнул.
– Мне не нравится ваша аналогия, Валерий Антонович.
– Мне не нравится ваша. Вы рассматриваете только первую половину истории. А я - всю историю в целом.
