Мы-то его понимаем. Выражение или выплеск эмоций сам по себе уже огромное облегчение, и каждый из нас вправе делать это по-своему.
Я нашел свой способ. Он достаточно стар, прост и дешев — стоит столько же, сколько шариковая ручка и школьная тетрадь в клеточку. Нужно только вспомнить, как пишутся буквы. Мне кажется, что когда описываешь свои неприятные переживания, получаешь возможность увидеть и проанализировать их взаимосвязь, что при простом плаче в жилетку своим коллегам по палате сделать практически невозможно. У коллег, правда, на этот счет другое мнение. Мои записи — это закованный в слова ужас моих ночных кошмаров, мысли о жизни и описание событий в нашей палате. Мне они помогают. Я пишу их ночами, утром перечитываю и ужасаюсь: если это — порядок в моей голове, то что творится в Витиной?
Пятница, 25 ноября 1983года, 442-й ОКВГ.
Сегодня к Санычу приехала жена. Я не думал, что этот рекс ВДВ окажется таким клоуном.
В палату вошел Олег Тимофеевич, зам начальника нашего третьего отделения, в сопровождении симпатичной молодой женщины с заплаканными глазами. При виде гостей наш прапор вскочил с кровати и заметался по палате в поисках стула для гостьи, сметая все на своем пути.
Аппарат Илизарова прапорщику нацепили на ногу из-за сложного перелома последствия осколочного ранения. Саныч стоял за броней БМД в Чарикарской зеленке и прикуривал, пока по машинам лупили из пулемета. Как только он сделал первую затяжку, гранатометчик, обошедший их с тыла, сделал выстрел. Реактивная граната попала в каток боевой машины десанта, зацепив осколками ногу. Обычная неприятность на этой войне. Но, представьте себе, Саныч, желая спасти сердце жены от лишнего шрама, написал домой из Баграмского госпиталя, что заболел холерой. Он предупредил, что лечение займет пару месяцев, а затем его ждет поездка домой — заслуженный отпуск по болезни. Запутавшись в собственных чувствах: вроде и болезнь нешуточная, но и отпуск — все же повод для радости, верная жена начала подготовку к встрече с наведения справок о степени серьезности болезни мужа. Когда картина возможных последствий заболевания была четко определена, последовало письмо-инструкция Санычу в Баграмский госпиталь.
Надо отдать должное оперативности полевой почты и чуткости Баграмских медиков, отправивших взволнованной супруге известие о том, что муж в данный момент уже находится в Ленинградском окружном клиническом военном госпитале номер 442, что на Суворовском проспекте. Опытные жены офицеров, члены женского комитета части, откуда Саныч убыл в «спецкомандировку», узнали, что в Ленинград его отправили самолетом из Ташкента с группой тяжело раненных. Диагноз никто не уточнял — Санычу верили.
