Киалл проснулся. Тело согрелось под одеялом, но лицо замерзло. Он приподнялся на локте и увидел, что костер догорает. Киалл подбросил в огонь топлива и сел. Бельцер храпел, Чареос крепко спал. Огонь лизнул ветки и разгорелся. Киалл погрел над ним руки и завернулся в одеяло.
В шалаше было душно и пахло дымом, но этот запах не мог заглушить исходящего от Бельцера зловония. Это уже не сон. Он отправился в путь вместе с героями Бел-Азара, чтобы освободить из плена прекрасную деву. Но действительность ничуть не похожа на мечты. Чареос зол и угрюм, от Бельцера дурно пахнет, а двое охотников слова не молвят ни с кем, кроме как друг с другом.
Бельцер всхрапнул и повернулся, открыв рот. Киалл увидел, что у него недостает нескольких зубов, а остальные гниют. Разве мог этот жирный старик хоть когда-нибудь быть златовласым героем легенды?
«Надо было остаться в деревне, — сказал себе Киалл, — и учиться аптекарскому делу. По крайней мере я смог бы завести себе жену и построить дом». Но нет — у мечтателя своя дорога.
Он услышал шаги на снегу и испугался: вдруг это надрены подкрались к ним, пока они спали? Киалл вскочил и быстро оделся, но тут услышал голос Маггрига. Натянув сапоги, Киалл выполз на заснеженную поляну. Небо радовало глаз густой бархатной синевой, и солнце всходило над восточными горами. Маггриг и Финн обдирали четырех белых зайцев, капая кровью на снег.
— Доброе утро, — сказал Киалл.
Маггриг улыбнулся и махнул ему рукой, но Финн и глазом не моргнул. Киалл подошел к ним:
— Рано вы нынче поднялись.
— Как для кого, — буркнул Финн. — Займись-ка делом. — Он бросил Киаллу зайца, и юноша неумело ободрал тушку. Финн бросил внутренности в кусты, соскреб жир со шкурок и затолкал их в котомку.
Киалл вытер окровавленные руки о снег и присел на камень. Рядом лежал лук Финна, и юноша протянул к нему руку.
— Не трогай! — рявкнул Финн. Киалл рассердился:
— Боитесь, что украду?
— Сказано — не трогай.
— Не принимай это к сердцу, — мягко сказал Киаллу Маггриг. — Ни один лучник не любит, чтобы трогали его оружие. Такое уж у нас суеверие. Видишь ли, каждый лук делается для своего стрелка. А Финн сам делает свои луки, и даже мне не разрешается прикасаться к ним.
— Нечего за меня оправдываться, — проворчал Финн. Маггриг, пропустив это мимо ушей, продолжил:
— Когда мы придем в нашу хижину, ты увидишь там много луков. Быть может, Финн подарит тебе один, подходящий по длине руки и по силе.
— Что толку, — сказал Киалл. — Я не стрелок.
