Третий уровень (из Realms of Infamy) - Роберт Энтони Сальваторе

Темные глаза юноши обшаривали окрестности. Такова жизнь — всегда в движении, всегда настороже. Он заметил шевеление слева, между двумя ветхими хижинами из дерева и глины. Ребенок. Играющий ребенок, благоразумно держится в тени.

Что-то справа — женщина в глубокой нише за окном. Окно дыра в стене: никто в этом районе Калимпорта не был настолько богат, чтобы застеклить окна. Женщина стояла, не шевелясь, наблюдая за ним, не догадываясь, что и он, в свою очередь, наблюдал за ней.

Он чувствовал себя хищной кошкой, пересекающей равнину, женщина — казалась ему одним из многих оленей, надеющихся, что он ее не заметит.

Молодому Артемису Энтрери нравилось это ощущение власти. Он работал на этой улице — если можно назвать улицей это случайное скопление облезлых лачуг, разбросанных по разбитому повозками полю — более пяти лет. С тех пор как он был девятилетним мальчишкой.

Он остановился, медленно повернулся к окну, и женщина отпрянула при малейшем намеке на угрозу.

Энтрери улыбнулся и продолжил свою инспекцию. Это была его улица, думал он, место, которое он объявил своим, спустя три месяца после прибытия в Калимпорт. У места не было официального названия, но теперь, благодаря ему, оно обрело индивидуальность. Квартал — хозяином которого был Артемис Энтрери.

Какой путь прошел он за эти пять лет, добираясь на перекладных всю дорогу от Мемнона. Артемис усмехнулся выражению "всю дорогу". По правде говоря, Мемнон был ближайшим к Калимпорту городом, но в бесплодной пустыне Калимшана, даже до ближайшего города дорога была долгой и трудной.

Безо всякого сомнения дорога была трудной, но Энтрери преодолел ее и выжил, несмотря на тяжести работы, взваленной на него жестокими караванщиками. Несмотря на определенные предложения одного развратного старика, вонючего небритого тупицы, который, кажется, подумал, что девятилетний мальчик –

Артемис вытряхнул эту мысль из головы, отказываясь следовать проторенной тропинкой памяти. Он пережил дорогу и обокрал купцов на второй день по приезду, когда узнал, что они взяли его с собой лишь для того, чтобы продать в рабство.

Не стоит вспоминать ни то, что было до этого, ни путешествие из Мемнона, ни ужасы, которые выгнали его из дома. Но до сих пор его преследовали образы отца и дяди, и того развратного старика.

Боль воспоминаний уступила место ненависти, в темных глазах заблестела сталь, напряглись точеные мышцы на руках. Он смог. Остальное не в счет. Это его улица, безопасное место, где никто не смеет ему угрожать.