— Он, как корова, жует свою жвачку и смотрит на меня голодными глазами. Когда он меня хочет, то посылает слугу — боится, что я плюну ему в лицо, — Мария звонко засмеялась.
Чезаре глотнул вина.
— И все так невезучи, как он?
— Он разве тебе не сказал, что я не покупаюсь?
— Я не говорю о покупке.
Она ничего не ответила, и Чезаре погладил ее руку.
— Ты напоминаешь мою сестру Лукрецию.
— Но она же блондинка.
— Я хочу сказать, ты так же божественно красива. Говорят, правда, что она бесподобна в постели.
Мария внимательно посмотрела на герцога и не освободилась от его руки. Он был явно не таким мужчиной, как замухрышка-советник.
— Что бывает, когда ты хочешь давать, а не покупаться?
— Мне нравится твоя откровенность. Я слышала, ты очень прямой в обращении с людьми…
— Лисья изворотливость нужна лишь в отношениях с недругами.
— Я иногда позволяю прикасаться к себе только очень сильным мужчинам. — Мария смотрела на него без улыбки.
Боже, да это взгляд Лукреции, выражающий желание! В эти несколько секунд он с изумлением подумал, что она, наверное, всегда выглядела жемчужиной даже в лохмотьях, на задворках бедных кварталов. Ах, сверкать бы ей при королевском дворе!
— О чем ты думаешь? — спросила она встревожено. — Почему так на меня смотришь?
— Я подумал, что ты даже красивее, чем Лукреция.
— Она не была бы польщена, услышав это.
— Сестра, вероятно, ответила бы, что превосходит тебя в будуаре.
— Даже сегодня ты не смог бы сравнить нас, ты же никогда не спал с ней.
Чезаре медленно поднялся, не отрывая от Марии глаз. Она подошла к нему с приоткрытым ртом и, прижавшись всем телом, охватила влажными губами его губы, языком заполнила его рот. Он ощущал упругость ее высокой груди, округлые горячие бедра и эту несравненную нижнюю часть живота, в которую уперлось его отяжелевшее копье.
— Пошли в спальню, — прошептал он.
— Нет, здесь, сейчас!
Он осторожно подтолкнул ее к дивану. Главный советник обещал, что они будут одни, но какое это имеет значение, страх — это удел слабых.
Она вскрикнула, когда его рука коснулась лилии и широко раздвинула бедра, облегчив доступ к заветному месту ищущим пальцам. Чезаре нащупал маленький выступ, прямой и твердый. Прикосновение его чутких пальцев вызвало у страстной цыганки настоящий приступ бешенства. Она рычала, как тигрица. Лаская и мучая ее, доводя до вершины возбуждения и одновременно контролируя свою нарастающую страсть, Чезаре почувствовал, как она исполняет под ним искрометный танец.
