И тут же в меня прыснула горячая струя. Я думала, это кипящая вода, и испугалась ожогов, и в этот момент страшное копье вылезло из меня. Теплый сок стекал с моих бедер, простыня подо мной стала мокрой. Так я провела первую брачную ночь.
Невероятно, но факт. Несмотря на ужас первой брачной ночи, несмотря на мое разочарование и страх, который я испытывала после нее, несмотря ни на что, я жила с капитаном как его жена. Хуже того, я твердо считала, что так и должно быть. И когда обстоятельства требовали моего унижения, причем в таких формах, которые не поддаются описанию, я терпела его выходки с преданностью жены. Мы провели медовый месяц в германском городе Висбадене. Капитан снял в аренду дом, к счастью, здесь не было близких соседей, потому что не было недостатка в криках и громких рыданиях. Он не щадил меня ни днем, ни ночью. Его похоть, похоть собаки или горячего жеребца, была ненасытной. Я уверена: единственное, о чем он жалел в этом мире, так это о том, что природа дала ему только один половой член. Его страсть не имела границ, и даже во сне его громадный стоячий орган говорил о желании. Он преследовал меня везде: в спальне, в гостиной, на различных кушетках и диванах — все они были свидетелями наших многочисленных совокуплений. Каждый уголок, даже самый незаметный, использовался этим сатиром для удовлетворения своей похоти. Не думаю, что остался хотя бы один стул, который не служил бы хоть раз пьедесталом для плотских забав моего мужа. У него была мания использовать самые невероятные места для действий, которые большинство людей предпочитают совершать в уединении. Я сгорала от стыда, когда муж набрасывался на меня во дворе и даже в парках Висбадена. Он ставил меня у дерева, задирал платье и работал надо мной среди бела дня, не боясь прохожих. Он говорил, что нет ничего более возбуждающего, чем импровизация этого дела, и что у людей глупые предрассудки заниматься любовью только в изолированных комнатах, подальше от окружающего мира.
— Какого черта нам прятаться? Даже звери делают это, где хотят, прямо на глазах людей, и они не находят в этом ничего особенного. О, мораль наших городов — сплошное лицемерие — он говорил это не только мне, но и знакомым, что вызывало удивление, а меня повергало в страшное смятение.
Я терпела эту жизнь три недели подряд. К счастью, отпуск моего мужа кончился, и мы уехали в Голландию. И тут я обнаружила, что у него есть еще одна страсть — картежная игра. Не знаю, когда он выполнял свои служебные обязанности. Мне казалось, что все время, свободное от секса, он тратит на азартные игры. Его невозможно было оттащить от карт. Мое приданое растаяло быстрее, чем снег весной, и наши средства бывали очень скудны, особенно когда капитан снова оказывался в долгах. А это было чуть ли не всегда. Его жалованья едва хватало, чтобы расплатиться с ними, и он регулярно занимал деньги у тети Фриды, которая всегда была готова помочь любимому брату. Он занимал у друзей и коллег, но почти никогда не возвращал им долги, и это кончилось тем, что ему перестали одалживать деньги.
