— Так вы и на воле еще ни разу не побывали?
— Нет, — ответил я.
— Я трижды выходил на свободу, а результат каков?..
— Ну, мне лишь бы вырваться за ворота, а там я бы сумел, — не соглашался я с Зарудным.
— Сумел, да не очень. И мы со своим товарищем все как будто учли, а после третьего побега я вот вместе с тобой еду.
— Наверно, одежда выдает? — спросил я.
— Мы и одежду сменили.
Упоминание об одежде, видимо, совсем оживило в его памяти какую-то волнующую историю. Зарудный подвинулся ко мне поближе и стал рассказывать о своем третьем побеге из плена.
— Это было в Бремене. За две ночи мы проделали в проволоке ход, вылезли в канаву и побежали к болоту. «Среди болот собаками не выследят», — решили мы. Два дня пересидели в зарослях, ели, что попадалось, потом пошли на станцию. Сумели пробраться в товарный вагон и поехали. А когда поезд прибыл на станцию назначения, нам пришлось вылезать из вагона. Только спрыгнули мы на землю, нас тут же увидел стрелочник. «Стойте! Кто такие?» Отвечаем ему, что на ум взбредет, а сами стреляем глазами, куда бежать. Нырнули под вагоны. Бросились в разные стороны, запутали след и очутились на улице какого-то большого города. Вышли за город, в лесу наткнулись на безлюдную дачу. Здесь нашлась приличная для нас одежда, и мы так оделись, что хоть в театр. Костюмы на нас черные, новейшие рубашки белые, шляпы хорошие, а на ногах... деревянные долбанки. Куда пойдешь в таком наряде? Сразу же поймают да и еще припишут, что мы кого-то ограбили. Бросили мы костюмы и пошли в своем одеянии опять к полотну железной дороги. На ходу поезда влезли в вагон. У нас была заготовлена карта-схема, мы знали, какой город следует за каким, а направление держали на Берлин. Ехали долго, и когда поезд остановился, вышли из вагона. Теперь наши полосатые костюмы никто бы не узнал, потому что мы их окрасили угольной пылью со стен вагона.
По вывескам узнали, что мы в Берлине. Невдалеке увидели, как какие-то люди время от времени заходили во двор, обнесенный колючей проволокой. Подошли ближе, стали расспрашивать. Это оказался трудовой лагерь. Здесь содержали молодежь, привезенную на работы из Советского Союза. Нашли земляков. Они дали нам хлеба и жареного кролика. Принесли кое-что из верхней одежды. Напялили мы на свои полосатые пижамы обыкновенные брюки и куртки, поблагодарили друзей по несчастью и подались на вокзал. Один немец объяснил нам, что отсюда ходят поезда за углем в Катовицы. «Везет нам», — думали мы. Забрались в пульман — длинный открытый вагон и вот уже уезжаем из Берлина. Ехали всего ночь. Радости нашей не было предела. Мелькают станции, города, товарный экспресс спешит за углем, везет нас в Катовицы, а оттуда до фронта рукой подать.
