Поезд набит людьми, они стоят, прислонившись друг к другу, все чего-то ожидают. Я понимал, что если надо выйти из вагона, то необходимо заблаговременно протолкнуться к выходу, постепенно пробиваться к двери вагона.
В таком поезде я ехал от Торбеево до Казани. Мне надо было обязательно прибыть по предписанию в филиал Военно-воздушной академии. Он в то время размещался в этом городе, городе, в котором я недавно учился в речном техникуме. Там я получил свидетельство об окончании техникума, научился водить теплоходы. В Казани я впервые надел костюм, белую рубашку с галстуком, там же влюбился в девушку.
Но вот поезд прибыл в Казань.
Начальник филиала академии не долго сопротивлялся моей просьбе отпустить на фронт. И я уже еду поездом, идущим через Москву, на тот фронт, где впервые ходил в лобовые атаки на «мессершмиттов».
Память — драгоценный дар человека, она хранит все, что минуло: и как нашел в Казани ту, которую любил, и как она стала моей женой.
Я помню все. Все это в лагере пришло ко мне вместе с голосом, улыбкой друга Василия Грачева. Память подарила мне эти воспоминания в трудный час моей жизни. Наша надежда на побег отдаляется и тает во тьме, как гаснет земной огонек, который видишь с ночного неба в полете. Неужели иссякнут силы и совсем погаснет надежда? Нет! Из любого положения можно найти выход. Из любого! Надо искать этот выход.
* * *
Утром, как обычно, пленных построили и погнали на работу в карьерах. В лазарете осталось несколько человек, в том числе и Грачев, у которого врач Воробьев тоже «обнаружил» какую-то болезнь. Мы рассказали Грачеву о нашей тайне.
— Так это же здорово! — радостно воскликнул мой земляк. — Я — с вами!
Китаев рассказал ему о препятствии, на которое мы натолкнулись в туннеле.
— Ну и что ж, — твердо сказал Грачев, — я согласен. Показывайте, куда надо лезть, что и как делать.
Грачев и Шилов — это были свежие силы. Они оживили нашу мечту о побеге: они как-то быстро очистили туннель и прошли его еще дальше. Но землю — выбирать стало еще труднее: ход сузился, его почти затыкал собой «проходчик», доступ воздуха уменьшился. Каждые десять-двадцать минут приходилось сменять людей, многих надо было просто вытаскивать из-под пола, потому что, повозившись с лопатой, они выбивались из сил. Тем, кто копал ход, мы отдавали часть своего мизерного хлебного пайка. Только таким способом можно было поддержать физические силы для действия. Решающую роль в успехе играл коллективизм. Туннель продвигался все дальше и дальше, он уже вышел за колючую проволоку, по которой, как я говорил выше, проходил электрический ток.
