.
Гамбетта пустил знаменитую масонскую фразу: «наш враг это клерикализм». Как только он произнес ее, она была подхвачена и распространена повсюду, и люди восхищались умению масонов находит меткие крылатые словечки. Эти люди, однако, также ошибались, как ошибаются дети, когда думают, что холодно потому, что снег идет. Масонские изречение не потому имеют успех, что они удачно подобраны, а потому что, удачные или нет, они пускаются в ход масонством посредством всех сил, коими оно располагает. Доказано, что фраза Гамбетты прежде, чем произнес ее он, произносилась в масонских ложах; но как только она попала на язык человеку, к голосу которого прислушивались, она сейчас же была приписана ему и рекламирована; опять это было лишь делом рассчитанного внушения посредством постоянного повторение того же самого. «Я часто слышал в ложах, а затем и в обществе, — продолжает Копен-Альбанселли, — что борьба ведется не против католичества, а только против клерикализма[38], т.е. вмешательства духовенства в политику. Это происходило тогда, когда в парламенте уже было двести пятьдесят — триста масонов и всего один священник, причем его рясу все видели, а ритуальные передники трехсот масонов никто не видел. Пошли против клерикализма, кричали: «Да здравствует истинный католицизм! Долой клерикализм! Священники пусть идут к своим алтарям!» — Что же, пускай священники идут к алтарям, но тогда, раз масонство теперь сознается, что оно есть антицерковь, пускай масоны идут в свои ложи! И если масонство ведет свою антихристианскую пропаганду вне лож, ведет свою антикатолическую политику в парламенте, отчего же и католичеству не вести своей пропаганды и не заниматься своей политикой?».[39]
Так рассуждает современный француз, побывавший сам в масонстве и утомленный прелестями масонского режима во Франции. Действуя политически против церкви, тайная сила, направляющая масонство, могла сказать: «Все преимущества на моей стороне, раз я нападаю на церковь так, что никто не знает о моем существовании. Если католики будут защищаться, то их удары рассеются, ибо меня не знают; вместо того, чтобы поражать меня, они будут попадать мимо.
Кроме того будет то преимущество, что я всегда могу выставить их как провокаторов. Если же они не будут защищать свою церковь, то тогда дело еще проще — не придется вести никакой борьбы, а достаточно будет продолжать действовать как начато». Разумеется, католики старались защищать свою Церковь повсюду, а следовательно и на политической почве. Это конечно было выдано масонами за провокацию с их стороны в дало возможность лишний раз использовать перед толпою призрак клерикализма.
