Итак простой мастер может находиться во главе федерации, но облеченный лишь административной властью, благодаря чему совершается многое, чего он не видит и не знает.
Также из предосторожности установлено еще следующее: в конвенте представлены одни только ложи, т. е. мастерские «синего» масонства, а прочие мастерские, в которых собираются различные категории высших степеней, не имеют своих официальных представителей в конвенте. Но благодаря правилу, что каждый масон высшей степени, кроме своей мастерской, непременно обязан в тоже время быть членом какой-нибудь ложи (на правах мастера), он таким образом может являться представителем этой ложи в конвенте, и следовательно мастерские высших степеней также невидимо там представлены.
Таким же точно способом присвоило себе масонство большинство законодательных мест во Франции, причем французы ничего не заметили, ибо масонство заставило их выбрать масонов в депутаты и сенаторы, не говоря им, что они уже связаны по рукам и ногам.
Как же, однако, передается влияние и внушение руководящей силы в «синее» масонство? — Очень просто: каждый масон высшей степени должен непременно участвовать и в мастерской, стоящей степенью ниже его. Напр., мастер, ставший розенкрейцером, входит в капитул[19], но в то же время он остается и членом своей ложи с прежними правами мастера, но только слывет уже среди них за любителя мишуры. Хотя прочие мастера и считают его равным себе, однако он все-таки преобладает над ними, ибо имеет то преимущество, что действует всегда заодно с другими масонами высших степеней, входящими в эту же ложу.
Та же система передачи воли практикуется масонством по отношению к непосвященному миру. Масоны свободно в нем вращаются, распространяя полученные ими в ложах внушения и успевают в своих действиях, ибо действуют заодно и чрезвычайно сплоченно.
Копен-Альбанселли, из разоблачений которого мы заимствуем по преимуществу все приведенные выше фактические данные, сам был посвящен в степень розенкрейцера (18-ю) и был членом капитула «La clemente amitie».
«При моем посвящении, — пишет он[20], — меня особенно поразило услышанное туг повествование о смерти Христа, сопровождаемое различными толкованиями букв «I, N, R, I», среди которых встречалось и христианское их толкование. Затем розенкрейцеры воспроизводят сцену Тайной Вечери. Все это происходит серьезно, без издевательств, так, что можно подумать что после своих яростных кощунств в ложах масоны вновь вернулись к какой-то смутной «религиозности». Церемония эта происходит так: председатель, носящий титул «премудрого», берет большой хлеб, отламывает кусок и съедает его; затем он оборачивается к своему соседу, кланяется ему в пояс, целует и говорит: «Примите, ешьте и дайте есть алчущим!» Сосед его съедает кусок и с теми же церемониями передает его дальше; так продолжается, пока хлеб не обойдет весь стол. Затем премудрый берет большую чашу, наполняет ее вином, отпивает глоток и обтирает край чаши салфеткою. Затем снова обращается к соседу и после поклона и поцелуя говорит: «Примите, пейте и дайте пить жаждущим». Тот делает то же самое со своим соседом, и чаша идет кругом стола. Когда это окончено, каждый может есть и пить сколько хочет, пользуясь расставленными на столах хлебами, вином и пивом, вокруг которых все до сих пор стояли неподвижно со скрещенными на груди руками в самом глубоком сосредоточении».
