— Да вот же! — Таллури протянула руку к окну.
Рамичи привстала, выглянула в окно и радостно сообщила:
— Экипаж уже виден! Хотя и не слышен. Эннея любит бесшумно перемещаться. У нее, я думаю, самый бесшумный экипаж в Городе.
— Она не одна, — заметила Таллури.
— Конечно, не одна — у нее есть слуги, возничий да еще пожилая женщина, няня, наверное.
— Нет. Еще. Теплое, живое.
— Опять она за свое! — всплеснула руками Рамичи. — Няня тебе не «живое»? Не волк же!
— Погоди, погоди-ка. Большой, больше человека! Мягкий, с гривой и крепкими лапами. Клыки большие.
— Лев!!! — в восторге завопила Рамичи. — Я знаю, я слышала, что у нее львы, которые ее слушаются! Но видеть не видела. Вот здорово! Неужели и вправду она со львами?
Она стрелой вылетела из комнаты на галерею, рискуя свалиться, свесилась через перила вниз головой и оттуда (ее голос стал глуше) продолжала взахлеб вещать:
— Подъехала! Таллури, смотри — у нее лев и львенок! Ой, маленький какой! Очень хорошенький, как игрушка. Иди же посмотри. Ой, нет, не ходи, она сюда его несет!
Таллури все же выглянула: экипаж — легчайшая синяя ткань, затканная серебристыми узорами, ухоженные кони лунно-белой масти, блестящие полированные поручни и крепежи — всё казалось необыкновенным.
Вышедшую из экипажа Эннею сверху было не разглядеть. Видно было только, что она дала какое-то распоряжение слугам и направилась к входу. На руках она действительно держала нечто округлое и бархатистое. Вскоре легкие шаги Эннеи раздались в коридоре перед дверью, и Таллури с Рамичи вернулись с галереи в комнату.
Дверь распахнулась. На пороге, лучезарно улыбаясь, стояла высокая девушка, почти воздушное существо, в необыкновенно красивом наряде небесного цвета. Тонкие браслеты украшали ее запястья, а изящный ободок, весь в мелких сверкающих камешках, охватывал голову, будто придерживал готовые разлететься легкие, как перышки, белокурые локоны.
Таллури замерла на месте как вкопанная: она никогда в жизни не видела девушек, одетых столь нарядно в обыденное время. Да и в праздники такого наряда, что уж скрывать, тоже не видела. Ей захотелось коснуться ткани платья Эннеи, драгоценной фибулы, придерживающей на плечах драпировку, тонких, как нити, браслетов. Да и волос Эннеи ей хотелось коснуться: они казались ей перьями дивной птицы. Но, конечно, Таллури сдержалась.
На руках Эннеи и в самом деле угнездился маленький львенок. Он сладко спал, свесив толстенькие лапки с предплечья хозяйки и посапывая. Его мягкое песочного цвета брюшко легонько вздымалось в такт дыханию.
