Мелькание гребня подружки мешало Таллури воспроизвести и запечатлеть в памяти главное, что произошло за истекший день. Она прикрыла глаза. Перед мысленным взором встала ослепительная в своем величии пирамида Университета, весь в бело-розовых и кремовых лотосах канал, безупречной прямой линией рассекающий надвое парк, и сам парк, переходящий незаметно в лес, и озеро в лесу.
Затем она вдруг «увидела», как уходит, не оборачиваясь, Энгиус. Таллури попыталась «последовать» за ним мысленно. Но ей лишь открылись на мгновение чаща леса, горы и, словно приближенная подзорной трубой, пещера с очагом. Очаг был холоден: пещера пустовала. Таллури не имела права да и не смогла бы «найти» Энгиуса, как бы ей того ни хотелось. Чувство легкой грусти стеснило сердце.
Но вслед за пещерой опять вспомнилось прекрасное лесное озеро, где она сегодня училась плавать. И ощущения воды, обтекающей-обнимающей тело, мгновенно успокоили душу. «Плавать — это как бы летать!» — с удовольствием заключила она.
Воспоминания сплелись: Таллури «слышала» голоса лесных птиц и перешептывание листвы и ветра, плеск озерной воды, «видела» блики солнца, играющие на поднятой ветерком ряби. В глубине души звучали голоса обретенных сегодня друзей — Климия и Нэфетиса. И втекали, растворяясь в самой душе, запахи — сосновой смолы и хвои, разнотравья и свежести озерной воды, мокрого песка и чего-то еще, неуловимого… будто прозрачного…
— …конечно, наши родители уже тогда были знакомы, — оказалось, Рамичи продолжала о чем-то бойко вещать. — А уж теперь, после этой страшной заварухи…
— Какой заварухи? — включилась Таллури.
— Ну как это какой? Я войну имею в виду! Полгода, как правительство установило, не без помощи армии, разумеется, да еще и используя какое-то новое оружие, не знаю, какое, в общем, установило порядок. И теперь мои родители и родители Отбантов твердо решили…
— Слушай, кажется, кто-то к нам собирается… или уже едет… просто совсем близко, кажется…
— Слушай, — передразнила Рамичи, — кажется, ты меня перебиваешь! Если тебе совсем неинтересно, как наши семьи стали побратимами, ты так прямо и скажи. Кто собирается, тот приедет. Что тут волноваться? Кстати, я ничего не слышу.
— Я тоже не слышу, — пожала плечами Таллури, — но есть еще… — она повернулась к открытому окну, — …запахи и то чувство, которое подсказывает о приближении живого раньше, чем оно появится перед глазами. Нет, не интуиция. И не ясновидение.
— В общем, через какое-то время нас в этой комнате станет трое, — быстренько закончила мысль Рамичи. — Предчувствие или что-то там еще, что ж тут такого? Только кто бы это мог быть? Ой! — она вдруг шлепнула себя по лбу. — Ко— нечно! Эннея должна была прибыть именно сегодня. Только уж дело к ночи, не думаю…
