— Говорит Ноябрь-Один-Индия-Квебек-Браво Маритим Мобайл. Прием.
Дядя Мо научил нас еще нескольким кодам. Звучит как шифр: QSL — как слышишь меня, прием. 88 — обнимаем и целуем.
Вот как говорит Коди:
— Роджер, это Ноябрь-Один-Индия-Квебек-Браво Маритим Мобайл вызывает Виски-Браво-Два-Янки-Папа-Зулу, прием.
И слышит в ответ:
— Роджер, Ноябрь-Один-Индия-Квебек-Браво Маритим Мобайл, слышу вас хорошо, ваше сообщение переслал, прием.
Мы до сих пор не связались по радиопередатчику ни с кем из родных, поэтому приходится по радиосети разыскивать тех радиолюбителей в Коннектикуте, кто мог бы передать наше сообщение или позвонить по телефону нашим родственникам. Коди говорит, что большинство коротковолновиков на суше могут подключаться к телефонной сети. Они могут получать ответные телефонные звонки, тогда и мы смогли бы поговорить с родными по телефону.
Голоса искажаются, звучат нечетко, но, когда их слышишь, охватывает волшебное чувство, хоть это случается и нечасто. Мы пытались связаться с моим папой, но безуспешно.
Когда Коди сидит за радиопередатчиком, я так волнуюсь. Ужасно хочется услышать родной голос! Проходит время, связи нет или слышимость очень плохая. Меня охватывает разочарование. Я начинаю думать, что лучше было бы и не пытаться. И всегда появляется чувство, что мы немного жульничаем, выходя на связь с другими людьми.
Я поделилась этой мыслью с дядей Доком, и он очень удивился:
— Что? Ты действительно хочешь быть полностью отрезанной от людей? От всего мира?
— Я этого не говорила. Просто мы должны преодолеть все самостоятельно.
— Софи, нет ничего плохого в том, что мы связаны с другими людьми, — убедил меня дядя Док.
Я весь день думала об этом. Для меня очень важной кажется способность все делать самостоятельно, не полагаясь на других. Мне всегда именно так и хотелось жить, но дядя Док сказал, что это эгоистично. Не понимаю почему.
Сегодня редкий по везению обед: мы все собрались, никто не спит. Дядя Док спросил:
— А помните, как мы однажды нашли надувную резиновую лодку? Когда еще были детьми…
— Ага! Синюю такую, — сказал дядя Мо.
— Да, и я это помню! — сказал дядя Стю. — Ее выбросило на берег, верно? Мы решили, что она будет нашей.
— И назвали ее… помните как? — прищурился дядя Док.
Дядя Мо и дядя Стю долго вспоминали, потом Стю расплылся в улыбке, может быть, я впервые увидела, как он умеет улыбаться.
— Я помню! Мы назвали ее «Синий плясун»! Правильно?
— Точно! — засмеялся дядя Мо.
