— Ты очень бледен, — заметил он и, подавшись вперед, пристально глянул в лицо Тарантио. — Полагаю, это был непросто кошмар.
— Да, правда, — кивнул Тарантио. — Мне часто снится этот сон. — Протирая глаза, он подошел к окну и увидел, что солнце поднялось уже высоко над горами. — Обычно я не сплю так поздно. Должно быть, виной всему горный воздух.
— О да, — сказал Броуин. — Не хочешь ли чаю из шиповника? Я приготовил его по своему собственному рецепту.
— Спасибо.
— Как ты думаешь, почему этот кошмар преследует тебя? Тарантио пожал плечами.
— Не знаю. Когда-то, давным-давно, мне довелось поработать шахтером. Я ненавидел эту работу. Нас опускали глубоко в шахту, в самое сердце земли — так мне тогда казалось. Дни были черны от угольной пыли, а два раза обрушилась кровля, и завалы раздавили людей в месиво.
— Так тебе снится, что ты копаешь уголь?
— Нет. Но я опять в шахте. Я слышу плач ребенка. Ему нужна помощь, но я не могу его найти.
— Этот сон должен что-то значить, — заметил Броуин, направляясь к очагу. Обернув руку лоскутом полотна, он снял с огня чайник и, вернувшись к столу, наполнил кипятком две большие кружки. Потом бросил в каждую кружку по крошечному кисейному мешочку. Комнату наполнил сладкий аромат. — Сны всегда что-то значат, — продолжал старик.
— Думаю, этот сон предостерегает меня от работы в шахте, — отозвался Тарантио, вставая, и подошел к столу. Броуин помешал содержимое кружек, затем ловко выудил мешочки. Тарантио попробовал чай.
— У него привкус яблок, — сказал он.
— Когда закончится война? — спросил вдруг Броуин. Тарантио пожал плечами.
— Когда люди устанут сражаться.
— А ты знаешь, из-за чего она началась?
— Конечно. Эльдеры замышляли поработить нас. Броуин рассмеялся.
— Ну да, конечно, эти злые эльдеры! Эти демоны воплоти! Эта их ужасная магия, колдовское оружие!.. Чепуха! Забудь о ней, Тарантио, и хоть на минуту задумайся. Эльдеры были древним народом. Они жили в этих горах много тысячелетий. Когда случалось, чтобы они развязали войну? Вспомни историю. Эльдеры всегда были ученым, мирным племенем, и никогда не вмешивались в другие дела. Их преступление состояло в том, что они оказались богаты. Эту войну развязали жадность, зависть и страх. Почему ты стал воином, мальчик мой? Почему играешь в чужую игру?
— А какие еще бывают игры, Броуин? Надо же мне как-то зарабатывать на хлеб.
— И ты не знаешь, как положить конец безумию?
— Я не думаю об этом. Я просто стараюсь выжить — занятие и само по себе нелегкое.
