Подозрения мучают его уже не в первый раз.
***
Тони поднял бокал и протянул его над руинами китайского кулинарного шедевра.
— Выпьем за одну из наших редких небогослужебных трапез. — Они чокнулись.
— Небогослужебных? — не поняла его Кэрол.
— Ну пусть будет просто «неслужебных». Мы с тобой сейчас нарушаем установившийся у нас порядок: обычно мы едим вместе в середине очередного расследования. — Он подцепил кусочек пиццы. — Плоть моя истинно есть пища. — Он прожевал тесто и снова поднял бокал с шутливым видом. — Кровь моя истинно есть питие для вас.
Кэрол кивнула, включаясь в церемониал:
— Вот только исповедь у нас последует за причастием.
— Только если мы будем в здравом рассудке.
Она состроила скорбную гримасу:
— Будем здравыми и везучими.
Забрав бокал из его руки, Кэрол пригубила вино с противоположного края и вздрогнула, будто все тело ее пронизал электрический разряд. Вернуть бокал она не успела, интимность момента вдребезги разбил настойчивый сигнал ее мобильного телефона.
— Проклятье, — пробормотала она и потянулась за сумочкой.
— Вот оно, наше везение, — фыркнул Тони.
— Старший инспектор Джордан слушает, — сказала Кэрол в трубку.
У ее уха раздался знакомый голос Меррика:
— У нас труп. Думаю, вы захотите на него взглянуть.
Кэрол подавила вздох:
— Как вовремя!.. Только пришлите за мной машину. Я пила вино.
Тони встал и принялся сгребать в пластиковый пакет лотки из фольги.
— Нет проблем, мэм. Вы у себя?
— Нет, Дон, я у доктора Хилла. — Она поймала удивленный взгляд Тони, пожала плечами: мол, что тут скрывать? — и назвала адрес.
В трубке были слышны приглушенные переговоры, затем снова раздался голос Меррика:
— Я попросил водителя вас забрать.
— Пока, Дон. — Кэрол отключила трубку, проглотила остатки вина и сообщила: — Тони, обнаружен труп. Вести дело будет наша группа. Поверь, я не ожидала, что наш вечер закончится так быстро. — Она встала.
Тони собирал грязную посуду.
— Что ж, пожалуй, для нас разумней всего заниматься тем, что каждый из нас умеет делать по-настоящему хорошо.
*
В Темпл-Филдз огни рекламы увеселительных заведений расплывались за завесой осеннего дождя. Автомобильные шины шипели на булыжнике, которым была вымощена пешеходная зона в сердце квартала. Водитель свернул в узкий переулок. Обветшавшие дома из красного кирпича: внизу витрины жалких лавчонок, небольшие офисы, наверху съемные каморки. Вскоре машина остановилась. Проезд блокировали два полицейских автомобиля. За ними, горбясь под дождем, мелькали смутные фигуры. Кэрол тяжело вздохнула и, пригнувшись, вылезла из салона.
