Когда я спросил ее, откуда она знает, что у нее низкая самооценка, она ответила: «Ну, я просто всегда нервничаю е обществе других людей». Я точно знаю, что никто никогда и ничего не делает «просто». Я начал изучать проблему Миры более детально. Я спросил: «Как вы понимаете, что нервничаете? Нервничаете ли вы, когда ищете блузку в своем гардеробе?» Она ответила: «Нет». Тогда я сказал: «А как же вы понимаете, что нервничаете?» Мира сказала: «Мне подсказывает внутренний голос». Я переспросил: «Какой голос?» Клиентка посмотрела на меня и сказала: «Голос, который звучит в моей голове».
Я спросил: «Это ваш голос?» — «Ну, — ответила она, — он же звучит в моей голове». Я не отставал: «Звучит ли он извне?» — «Нет», — сказала Мира. «Может быть, он напоминает голос вашей матери, или отца, или сестры, или школьной подруги?» — спросил я. Мира задумалась, а потом ответила: «Я не уверена, чей это голос. Он со мной уже так давно». Я повторил: «Так давно». Мне понравилась эта фраза. Такой давний голос.
Я спросил у Миры: «А что именно говорит вам этот голос?» Она ответила: «Голос говорит мне, что я — ничтожество. Голос говорит, что я — уродина. Голос говорит, что никто меня не полюбит». Мира могла провести часы и даже годы, копаясь в своем детстве и выясняя причины подобного убеждения, но я не собирался этого делать. Когда человек хочет научиться менять свое поведение, он хочет найти быстрый способ осуществления быстрых перемен.
Мире я предложил просто увеличить громкость внутреннего голоса. Она сделала это и постаралась приблизить голос. Оказалось, что обычно он звучит слева, с расстояния двенадцати-тринадцати дюймов. Я заставил ее приблизить голос и сделать его громче. Мира почувствовала себя хуже. А потом я предложил ей отдалить голос, услышать его с расстояния и тем самым ослабить свои чувства.
После этого я заставил ее изменить тон внутреннего голоса. Я задал ей вопрос: «Вы когда-нибудь слышали нечто такое, чему совершенно не верили?». Сам я сразу вспомнил Ричарда Никсона. И тут же мне на ум пришел Билл Клинтон, который уверял, что не имел интимных отношений с Моникой Левински. Стоило ему сказать это, я сразу понял, что он лжет. Когда Мира слушала внутренний голос, я предложил ей медленно изменить тон на тон человека, которому она совершенно не доверяет и никогда не сможет поверить.
Я предложил ей переместить голос в область затылка, чтобы он звучал издалека и сзади. Сделав это несколько раз подряд, Мира сумела установить контроль над тем, что вызывало в ней дурные чувства. Она научилась контролировать нервозность. А ведь именно нервозность заставляла ее, глядя в зеркало, расстраиваться и портить прическу.
