— Значит, это красный гилени, — сказал он. — И в самом деле красный! Огонь и тот бывает бледнее.
— Значит, это, — ответила Элиан, — янонец старой закваски. Орлы и те бывают смиреннее.
Вадин безмолвно уставился на нее, потом улыбнулся белозубой безудержной улыбкой. Он был очень похож на своего брата Кутхана, ничуть не старше и ни капельки не мудрее.
— Ради бога, ну и язык у тебя. И характер тоже. Каким спортом ты занимаешься? Осыпаешь оскорблениями драконов?
— Только если они первыми оскорбляют меня. Вадин рассмеялся, нисколько не смутившись. — Я тебя не оскорблял. Я любовался. Мы, дикари, любим бронзу. Что за удовольствие — вырастить собственного бронзового человека!
— Красавчик, верно? — Глаза Мирейна скользнули по обоим и пробежали по кругу лиц. — Мои лорды, я в вашем распоряжении. — И когда они поклонились, он обернулся к тем двоим, которые по-прежнему стояли лицом к лицу, и сказал: — Вадин, окажи милость, присмотри за моим оруженосцем. Вышколен он хорошо, но здесь чужой, и ты можешь многому его научить.
Янонец наклонил голову в знак согласия. Мирейн улыбнулся ему короткой ослепительной улыбкой и оставил их одних, широкими шагами удалившись в сопровождении лордов. Элиан посмотрела ему вслед и почувствовала, что ненавидит его. Он бросил ее, и она осталась одна здесь, где все чужое, где у каждого свои обязанности и свое место. А у нее нет ничего, кроме одежды и пульсирующих болью царапин на щеке.
Она медленно обернулась к своему проводнику. Лицо Вадина снова ничего не выражало, в том числе и возмущения. Он был правой рукой Ан-Ш'Эндора, предводителем лордов и генералов, и без сомнения у него имелись более неотложные и важные дела, чем нянчить юного чужеземца. Его губы дрогнули.
— Я уже занимался этим раньше, — сказал он, проникая сквозь самую сильную ее защиту. — Пойдем, юноша. Мы сделаем тебя одним из нас.
Прежде всего Вадин подозвал слугу, высокого неуклюжего человека, который с легкостью принес целую кучу одежды, оружия и разных необходимых вещей.
— Думаю, килт тебе не понадобится, — сказал Вадин, заметив, как она в смущении разглядывает один из них. — Моему господину нравится, когда люди носят свои национальные костюмы. Даже, — добавил он, скривив губы, — если это штаны. Элиан сдержалась, хотя это было нелегко. — Тебе не кажется, что штаны иногда намного удобнее килта? В седле, например? Или зимой?
— Зимой мы носим высокие сапоги, плотно заворачиваемся в плащи и смеемся над ветром. Что же касается седла, — сказал Вадин и действительно рассмеялся, — то все мы в нем родились и поэтому чувствуем себя в нем превосходно.
