Глаза певчего сияли, голос его звучал как струны арфы, — Если он такое божье чудо, — не отставал асанианец, — то почему он покоряет север с помощью войска? Ему достаточно поднять руку, и весь мир падет к его ногам. — Он зевнул. — Этот парень не в себе. Помешался на власти. Он захватит то, что может захватить, уничтожит все, что может уничтожить, и будет попирать ногами королей. До тех пор, пока Асаниан не поднимется на битву с ним. Певчий оказался упрям в своем безумии. — Он несет свету мир Аварьяна. Но люди продались темным силам. Вот поэтому ему приходится пользоваться силой вооруженного войска — ведь другого языка эти люди не понимают. В конце концов все они покорятся ему. Даже Асаниан с его тысячью демонов. Его повелитель еще поклонится Повелителю Солнца.
— Луны, — вставил мужчина с запада. Парнишка, по-видимому, был готов сразиться за свои грезы. Но смех пилигрима успокоил обоих.
— Что до меня, то я выбираю золотую середину. Он самый лучший полководец завею долгую историю нашего мира. Если он гоняется за богом и за мечтой, что мне до того? Сражаться хорошо, грабить еще лучше, лишь бы за службу как следует платили.
На несколько мгновений воцарилась тишина, потом тему сменили. Впоследствии этот разговор то вспыхивал, то затухал, прорываясь сквозь винные пары.
Элиан зевнула и подумала о кровати. Но тут случайно услышанное слово пригвоздило ее к месту.
— …Изгнанница. — Она не видела говорившего, но голос был новый и раздавался близко. — Да, Кияли, Изгнанница, именно так ее называют. Половина бандитов на дорогах грабит путников от ее имени.
— А другая половина — от имени Сына Солнца, — вставил собеседник. — Если ты меня спросишь, то грабят одни и те же, а эти имена — просто хороший способ вытряхивать золотишко из закрытых кошельков. Ты знаешь, что они творят в отдаленных деревнях? Произносят имя Отверженной или Сына Солнца и говорят, чтобы местный люд им заплатил, тогда тамошние бандиты будут их защищать.
— Или уничтожат, если они откажутся… Но Сын Солнца действительно существует. Может быть, и та, другая, тоже существует. Я слышал, что она великая колдунья: она правит в лесах, никто не знает где, к тому же богата, как императрица. Живет за счет крови и страха, а спит на золоте. Второй мужчина рассмеялся. — Кто ж она тогда? Дракон? — Женщина. Но чудовище ужасное, все боги подтвердят. Моя самая младшая жена теперь…
Больше они не говорили ни об изгнанницах, ни о солнцерожденных королях, хотя Элиан прислушивалась изо всех сил. Наконец она поднялась. Она устала, и ею овладело мрачное настроение; кислый эль растревожил желудок. Она пробралась сквозь толпу, разыскивая ведущую к спальням лестницу. Впереди ее ждала ночь кошмарных снов.
