— Там что, все чумные ходят? — хмыкнул Ромка.
— Нет, но Мадагаскар входит в ряд стран, неблагополучных по опасным инфекциям, в данном случае по чуме.
— Ты и в самом деле умница, все знаешь, — похвалила Венечку Лешка. — Но как нам выяснить, был наш ай-ай на передержке или не был?
— Туда позвонить, где она бывает.
— Мой голос в зоопарке знают, теперь позвони туда ты и разузнай номер телефона организации, в которой животные проходят передержку, — попросила девочка.
— Будет сделано, — ответил Венечка и через пару минут сообщил:
— Это зоологическое карантинное спецобъединение. Лешка записала полученный номер, потом его набрала и звонким голосом сказала:
— Здравствуйте. У вас есть руконожки?
— Чего? — спросили в трубке.
— Ну, руконожки, полуприматы, или ай-ай, у вас есть?
— А… Сейчас узнаю. — Трубку положили, а через некоторое время раздался все тот же глуховатый и бесстрастный женский голос. — Был один, сдох.
— От чумы? — ахнула Лешка.
— От какой такой чумы? От простуды.
— Погодите! А как он к вам попал?
— С таможни, естественно. А в чем дело? Кто спрашивает? — спохватилась неизвестная тетка.
Лешка снова опустила трубку.
— У них был один, но погиб, — сознательно избегая неприятного слова «сдох», пояснила она. — Значит, если им отдать нашего, то кто может поручиться, что он там уцелеет? Нет, не хочу его никому отдавать.
— И правильно, — поддержал ее Венечка. — Поедем к Темке на дачу, построим у него во дворе большой вольер, там и передержится, а потом будет видно, что с ним делать дальше.
— Гениальная мысль, — обрадовалась Лешка. — А если будет холодно, в дом его возьмем. Клетку большую новую ему купим. С послом, конечно, поговорим тоже, но потом, пусть пока у нас живет, раз неплохо переносит неволю. — Подумав, она добавила: — А хорошо все-таки, что у меня Дик есть, никакой вор нам не страшен, и никто у нас зверька не отберет.
Побыв еще некоторое время у Венечки, брат с сестрой отправились домой. Проходя мимо скверика, Лешка нашла небольшую толстую корягу с корой и торчащими во все стороны ветками. Ветки она оторвала, а корягу взяла с собой.
— Положу Аечке в клетку, пусть он ее грызет.
— Как ты сказала? — переспросил Ромка.
— Раз он ай-ай, значит, Аечка, а поскольку еще и грызун, то ему, значит, надо непрерывно что-то грызть, чтобы стачивать свои зубы.
Возле метро Лешка купила самый большой кокос.
— Плод тропический, и для зубов польза, — пояснила она, укладывая все вместе в бездонную Ромкину сумку.
