Леонид опешил, затем рассмеялся.
— Тамара, ты чудо. Зачем ты меня бросила, а? Я так мучился один. Давай наймем твоей матери сиделку, а ты останешься со мной.
— Сиделка — дорогое удовольствие, — напомнила Тамара, — а у нас нет денег. Да мама и не согласится.
Это была ошибка. Леонид снова помрачнел.
— Нет денег. Нет денег. Как мне это надоело! Я на днях был в издательстве, спрашивал, когда наконец выйдет мой альбом. "Нет денег", — разводят руками они. Я прекрасно понимаю, подобные проекты коммерчески невыгодны. Печать должна быть качественной, и себестоимость экземпляра будет очень высокой. И что получается? Всякая посредственность стряпает вульгарные картинки и моментально их продает, а я сижу и жду, пока какой-нибудь жалкий европейский журнальчик соблаговолит заплатить свои жалкие гроши. Это несправедливо. Они не понимают, что для эротики тоже требуется талант, требуется не меньше, чем в любом другом жанре. Показать бы этим идиотам, что такое настоящий мастер! Послушай, Тамара, — оживился Леонид. — Если бы ты наконец согласилась сняться обнаженной, я бы создал шедевр. Именно сейчас я чувствую, что это так.
Тамара вздохнула. С одной стороны, хорошо, что от мыслей о собственной никчемности Леонид плавно вернулся к привычному ощущению своей гениальности. С другой стороны, сниматься обнаженной она давно и наотрез отказалась. Есть вещи, перенести которые она не в силах. А Леонид уже смотрел тем самым профессиональным взглядом, который Тамара слишком хорошо знала.
— Леонид, — поспешно произнесла она. — То ты ревнуешь на пустом месте, а теперь хочешь, чтобы меня видели голой посторонние люди.
— Не тебя, а мое произведение, — удивленно возразил он.
— Не вижу разницы. Там ведь буду я.
— Но ты будешь гораздо недоступнее для любого мужчины, чем когда стоишь рядом с ним вживую, пускай совершенно одетая. Тут нелепо ревновать. Не думаю, что хоть один художник комплексовал, запечатлев любимую женщину в виде Венеры или Данаи. Впрочем, это потом. Я так соскучился по тебе, Тамара. Мне так нужна твоя поддержка.
Сердце Тамары защемило от счастья. Она не просто любовница — Леониду нужна ее поддержка. Правда, через секунду выяснилось, что суть от этого не изменилась. Леонид уже успел раздеться, когда зазвенел мобильник.
— Тамара, — отчаянно зашептала Надежда Дмитриевна. — Я умираю!
— Да ничего подобного, — послышался раздраженный голос Ленки. — Отдайте телефон, Надежда Дмитриевна! Тамарка, все в порядке. Это обычная истерика и ничего больше. Сейчас дам ей снотворное, и она спокойно продрыхнет до утра.
