— Адрес сменить. Показать, как это делается? Или сама сообразишь?
— А как же визитки? Как же мои пациенты? Вдруг кто-то захочет прислать мне сообщение?
— Мелочь какая! На это есть телефон. Так что? Меняем?
— Подожди.
— Не пойму: чего ты хочешь?
— Ты от меня ничего не скрываешь? Хотя глупо спрашивать. Все скрываешь. Мы почти не разговариваем последнее время.
— Я просто забегался. Магазин в убытке. Занял денег. Надо отдавать.
— Много? — сразу испугалась она.
— Много. Я тебе говорил, что хочу расширить дело. Пришлось рискнуть. И не говори теперь, что я от тебя все скрываю. Могу сказать даже больше: я занял деньги под квартиру. Под нашу квартиру.
— И что?
— Мы можем ее потерять. Она пожала плечами:
— Но есть же еще моя квартира. То есть мамина. Только, только...
Люба вспомнила, как, выдав ее замуж, мать тихо и буквально за несколько месяцев угасла. Болела до этого много и часто, но держалась. Убедившись же, что дочь счастлива, вздохнула спокойно, словно выполнила свой долг, и стала тихо угасать. И вот уже больше трех месяцев прошло после ее смерти.
— Ну, ну, не плачь, — поморщившись, сказал муж. — Тяжело, но не плачь. Выкрутимся как-нибудь. Я понимаю, как ты себя чувствуешь в ее квартире. Это сантименты, но что ж поделать: ты женщина чувствительная. Кстати, зря мы тебя ко мне прописали. Поспешили. Не ожидал, что твоя мать так быстро умрет. Теперь за наследство налог огромный надо платить. Квартира, конечно, все равно твоя, но заплатить придется.
— Какие мелочи! — В свою очередь не удержалась она.
— Это не мелочи, Люба, это деньги. Большие деньги.
— Похоже, что для тебя они вообще в жизни главные!
— А ты что хочешь, целыми днями за руки держаться и в глаза друг другу смотреть?
— Зачем же тогда ты на мне женился? — с непонятной тоской спросила она.
Это было их первое выяснение отношений. «Вы плохо знаете своего мужа», — вспомнила Люба. Нет, он не тайный шпион, не маскирующийся под самого обычного и нормального человека маньяк и не преступник с поддельной биографией. Он действительно Петров Олег Анатольевич, по национальности русский, владелец этой двухкомнатной квартиры, бизнесмен, но, видимо, не слишком праведно прожил свои сорок три года, если не хочет говорить о прошлом.
— Ладно, Люба, ты нервничаешь, я устал. Давай спать. И не говори мне больше об этих письмах. Это несерьезно.
— Хорошо.
Она решила, что Олег прав. С письмами надо кончать. Тем более что от комплиментов неизвестный поклонник перешел к угрозам.
