Любовь.ru - Наталья Вячеславовна Андреева

...Что нежной страстью, Как цепью, я окован...

—  Ну что, красавица, очнулась?

Она никогда не думала, что солнечный свет — это так больно. Яркий, весенний, игривый. Подкра­дывается неслышно, словно котенок к блюдечку с молоком, на мягких лапках-подушечках с крошеч­ными, прозрачными коготками. Ласково касается лица, рук, шеи... Всем от него тепло, хорошо, а ей невыносимая боль. Каждое движение век, словно удар молоточком по голове: больно, больно, больно.

—  Тошнит?...

Над ней склонилось чье-то лицо, контуры размытые, нечеткие. Сделала усилие, моргну­ла несколько раз: пожилой мужчина в белом халате, седой ежик волос, щеки, обвисшие, как у бульдога, все в добрых старческих складках, внимательно смотрит на нее через очки в желтой металлической оправе.

—  У тебя, милая моя, небольшое сотрясеньице мозга. И шейные позвонки от удара чуть-чуть сместились. Помнишь что-нибудь?

—  Я? Да... — «Что нежной страстью...»

—  Тут уже из милиции тобой интересовались. Но я сказал: «Ни-ни».

—  Из милиции?

—  Значит, не помнишь.

Врач внимательно посмотрел на нее, замялся, словно решал для себя: говорить, не говорить. «Что нежной...» Вертится в голове непрестанно, и все тут. Господи, что было-то до нее, до этой страсти?

—  Ну, лежи, отдыхай, скоро из реанимации в общую палату переведем, — вздохнул врач, и она поняла: что-то недоговаривает.

—  Постойте.

Он задержался в дверях, замер и насторожен­но нагнул голову, словно лесная птица на дереве. Одно неосторожное движение — и сорвется с ветки. Улетит. Все правильно: истерики ему не нужны. Он хирург, а не психотерапевт.

—  Что с моим мужем?

—  Но и так все понятно: в реанимации.

Она вспомнила наконец, вспомнила все, что было до того, как ария, исполняемая по радио по­пулярным певцом, оборвалась на слове «окован». Удар сзади в их стоявшие на шоссе «Жигули». Она не видела мужа, загороженного поднятым капотом машины, вся эта тяжесть нескольких тонн тяжелого металла, вся сила удара пришлись на него. В реанимации...

—  Не надо меня жалеть.

—  Не надо, говоришь. — Он вернулся неохот­но, присел на стул возле ее кровати и повторил с сожалением: — Не надо...

—  Он умер, да?

—  Родные-то у тебя есть?

—  Нет. Мама умерла.

—  Давно?

—  Не очень. Да что вы все ходите вокруг да около?! Подготавливаете меня, что ли? Думае­те, не понимаю? Я сама психолог. По образова­нию.

—  Вот как. Психолог. Сама, значит, спра­вишься... Да, он умер. Там же, на шоссе.