- А как объяснить находки?
- Я могу объяснить. Но мне все равно никто не поверит.
- А ты попробуй, - зло усмехнулся Горанин.
- Я никого не убивал.
- Так все говорят. Ты не оригинален.
- И вы тоже. Не оригинальны. Воспользовались служебным положением, чтобы в тюрьму меня упрятать.
- Много ты о себе воображаешь, парень. Советую по-дружески: чистосердечное признание облегчит участь. А то я тебе такой срок организую, что ты из зоны выйдешь только к пенсии. Если выйдешь. Там не любят таких упрямых.
- Ладно, Герман, хватит, - вздохнул Завьялов, поняв, что разговора по душам не получится. - Проводи меня.
- Задержанного - в мой кабинет, - сказал Горанин охране и вслед за Александром направился к выходу.
Возникла неловкая пауза.
- Куда сейчас? - спросил наконец Герман.
- Домой. Куда же еще.
- Тебе надо отдохнуть, Саша, - мягко сказал Горанин. - Займись похоронами. Я затянул немного с выдачей тела, ты уж извини. Но теперь все. Машиной матери я еще вчера позвонил. Утром они забрали Машу. И вот еще что, на следующей неделе поезжай-ка ты к Валюше. Займись учебой. Скоро филиал откроют. Жизнь продолжается. А? Разве не так?
- Да. Похоже, что так. Ну, давай.
Кивнув на прощание Герману, Завьялов направился к автобусной остановке. На душе кошки скребли. Вроде бы все так, и все не так. Горанин молодец! И город ему поверит. А он, Александр, поверит ли?
...В доме у тестя с тещей собралась целая толпа. Завтра приедут еще родственники, утром по всей области разослали телеграммы.
- У нас радость... - всхлипнула теща. - Наконец-то разрешили Машеньку похоронить.
Радость! Едва сдержался, чтобы не нагрубить.
В большой комнате стоял гроб с Машиным телом, но подойти к нему близко Александр так и не смог. Глянул с порога на застывшее лицо жены и словно издалека услышал:
- Завтра похороны...
Завьялов промучился бессонницей всю ночь. Его одолевали сомнения. Конечно, против Павла две веские улики: куртка, испачканная кровью, и орудие убийства. Ночью Павнов ходил в сарай, приятель, шедший из Мамонова, может подтвердить. Павел говорит, что было это около полуночи, то есть Маша еще была жива. Но что скажет этот приятель в кабинете у Горанина? Два часа для Германа - не вопрос. Если один визит Павла в больницу превратился его стараниями в «неоднократные ночные посещения потерпевшей», то что уж говорить о двух часах разницы во времени? Можно считать, что Павел уже получил срок. Но если он врет? Павнов. Он ведь умница. Дипломированный юрист. Потому и побежал. Понял, что значат находки: ломик со следами крови и испачканная куртка. Прямые улики. Это конец.
