- Ты болен.
- Но ты-то здорова!
- Тебе это не надо…
- Да откуда ты знаешь, что мне надо, а что нет?! Ну, откуда?!
- Перестань на меня кричать!
- Перестань обращаться со мной,, как с маленьким ребенком!
- Ну, все. Любое терпение имеет предел, даже мое. Я ухожу. Завтрак на столе.
И Маша выскочила в прихожую. Он услышал, как хлопнула входная дверь. Звук оказался слишком громким. Все. Ушла. Вот ведь какая странность: выхаживала его, больного, ночи не спала, от постели не отходила. Спасла, А зачем? Чтобы теперь мучить? Выходив тебя и отдав тебе часть себя и своей жизни, принесший жертву вольно или невольно начинает мстить. И ты тоже мстишь за то, что вынужден был жертву эту принять. За свою беспомощность. Но ведь это же абсурд! Получается то, что получается.
Он подумал, что надо бы вернуть жену. Но сначала позавтракать. Остыть. И ей тоже. Кофе...
Надо его выпить, хотя кофе ему тоже, кажется, нельзя. Машинально он подошел к раковине, открыл дверцу, за которой стояло мусорное ведро. Посмотрел, нет ли там рисунка. Его не было. Исчез. За завтраком думал только об этом. Надо бы найти жену, помириться с ней и спросить про рисунок.
Еще часа три он провел дома, сидя как на иголках. Решил что, бросившись за женой, потеряет лицо, и заставил себя сдержать порыв. Мужчина не должен так себя вести. Особенно если он ни в чем не виноват.
Потом он шел к теще, ежась от холода и прикрываясь от дождя и ветра черным зонтом. Теща жила на другом конце Фабрики. Перед тем, как пересечь центральную улицу, неизбежно очутишься возле того самого магазина. Уже издали завидев семиэтажный дом, Александр замедлил шаги, а выйдя из-за угла, остановился. У разбитой витрины толпился народ.
- Что случилось? - спросил он, заметив в тол-. пе бывшего сослуживца.
- Да вот, говорят, костюм с витрины украли. Ночью сигнализация сработала. Хорошо, что не в мое дежурство.
—Ночью? - вздрогнул он.
- Ну да. Не рассвело еще.
Во сколько же Маша пришла из больницы? И куда делся рисунок? А может, кто-то тайно проник в квартиру, и пока он спал... Нет! Жена взяла, не иначе. Но как тогда он узнал, что изображено на рисунке? Как смог осуществить задуманное?
Глядя на разбитую витрину и поломанный манекен, знал только одно: в городе есть человек, который так же сильно ненавидит Германа. И человек этот не в себе. Ибо подумать, что совершить подобное мог сам Горанин...
- Горанин... — уловил вдруг он. Поистине, о чем бы ни заходила речь, друг
