"Страшно в церкви в двенадцатый час!.. Недаром в этот час по всей земле кричат петухи…" - подумал так Андрей Емельяныч над книгой и не заметил того, что она раскрыта на одной и той же странице и он ее не читает, а только смотрит на одно и то же место: мученика и страстотерпца… И буквы в этом месте шевелятся у него в глазах и складываются в какие-то тайные знаки, Андрей Емельянычу непонятные: титла похожи на большие крючки, на которые страшливые бабы в деревне от воров и чертей на ночь в избу дверь замыкают, а буковки все разбежались кто куда, как распугали их по странице, и они на буквы мало похожи, а похожи больше на каких-то жучков и букашек со слюдяными крылышками, так и трепещущими на спинках у них в призрачном свету от лампады, их и не разглядишь хорошо, а запятые и точки в глазах как мушкара перед теплой погодой у нас на болоте!..
Так незаметно для себя самого Андрей Емельяныч неизвестно сколько времени простоял над житиями, продумав, видно, совсем о другом. И то ли заснул потом от утомленья над книгой, то ли еще отчего, потому что все же чувствовал Андрей Емельяныч, как льется ему в голову какая-то муть и из углов темнота помавает на него широкими рукавами и кланяется черными сгустками скуфей и клобуков, - только Андрей Емельяныч хорошо в один час различил перед собой, что жития на подставке сами закрылись и на книге с боков звонко щелкнули в гробовой тишине золотые застежки.
Вздрогнул Андрей Емельяныч и наскоро перекрестился.
В неугасимой чуть мелькал огонек на поплавке, словно собирался с него улететь, и мигал, как мигает глаз у человека перед скорой смертью, и в этом торопливом и смертном мерцанье лампады Андрей Емельяныч хорошо различил перед собой высокую фигуру монаха в высокой скуфье, только теперь из скуфьи еще выпирали кверху кривые рога, загнутые немного вбок, как у бодливого барана, тут же за подставкой для книги переливалась черными волнами широкая ряса, лица под скуфьей он не разглядел, может, потому, что очень уж сразу испугался, когда монаха увидел, а может, и потому, что вообще такие черти есть… безликие… У таких чертей все наоборот: под мышкой нос, глаза на затылке, а уши в том месте, на котором сидят.
- Кто ты? - шепотком спросил Андрей Емельяныч.
- Соборный черт, ваша святость!
- Аминь!.. - шепчет про себя Андрей Емельяныч.
- Не трудись-ка аминить, Андрей Емельяныч. Ты умный мужик!.. Пойми, что все равно не поможет!.. Мне же тебе надо сказать немного по делу… давно собирался, да… некогда было!..
