*****
Спустя две недели, в конце красной горки, у Авдотьи Клинихи была веселая свадьба. Спиридон Емельяныч сидел рядом с Авдотьей и пил холодную воду, потому другого чего себе не позволял. Избенка у Авдотьи хоть и немудрящая, о два окна у самой земли, но зато у Митрия Семеныча паили дела в городу, человек мастеровитый, одет как барин, карман с отворотом. Собралось, почитай, все Чертухино, из Гусенок немало наехало всякой родни, столы вынесли на улицу и тут же на улице уставили четыре бочки из-под капусты, пропаренных перед свадьбой с можжевелкой, и в бочках шапкой пенилось и выбивало за край густо захмеленное на изюме пиво…
На этой свадьбе был и Петр Кирилыч…
Первый раз в своей жизни Петр Кирилыч набрал в рот мертвой воды, молчал, сидя в углу, и сперва не шел ни на какое веселье, инда всем глядеть на него было чудно…
Да и трудно было Петру Кирилычу подыскать себе подходящую компанию: с парнями он век не водился, до девок был неохоч, а с мужиками ему тоже неловко, потому неженатый; все сидят с женами, как и люди, один Петр Кирилыч не как человек - ни в тех ни в сех!..
Сидит Петр Кирилыч сычом за столом и то и дело тишком поглядит на середину стола, где рука об руку с Митрием Семенычем, таким же черным, как Петька Цыган, покрыта вся белой кисеею Феклуша, и на ее подвенечном сарафане, плотно облегшем упругую грудь, голубые цветочки…
"Раздуванчики какие!" - подумал про себя Петр Кирилыч и почему-то покраснел.
И Феклуша тоже взглянет как бы ненароком на Петра Кирилыча из кисеи и неизвестно с чего так и зальется вся краской… Что уж у них там допрежь этого было, никому хорошо не известно, а может, и ничего не было, а… так…
Ну да этого никто и не заметил: деревенский глаз не очень дометлив!..
*****
Только к утру Петр Кирилыч словно сорвался…
Схватил он Ульяну в охапку и прошелся с нею такого круга, что у всех глаза вылезли на лоб: больно уж Петр Кирилыч мастер был отрабатывать ногами и языком в скороговорку разные хитрые завитухи.
Я не сам пляшу:
Меня черти трясут…
Чертеняточки
За пяточки
Подяргивают!
Отбил Петр Кирилыч все каблуки у сапог и своими балачками надорвал подпившим мужикам животы: никогда еще в Чертухине не было такого веселья, бабы и мужики нализались все вповалеху, и когда продрали глаза, чтобы опохмеляться и опохмелять жениха, так на самой лучшей тройке Петра Еремеича Авдотьин сын Митрий Семеныч уже катил во весь дух возле Чагодуя, а может, и дальше, а с ним вместе, прижавшись к нему, и мельничья дочка Феклуша…
