— Ты слишком добра ко мне, — протянул Макс, заставив ее сердце стучать сильнее, и, прихрамывая, вышел из кухни.
Элин задержалась после его ухода. Она так любила его, и вот Господь смилостивился над ней — должно быть, нарочно все подстроил. Впереди у них вечер наедине. Но всю ее пробирала дрожь от смущения.
Она сполоснула чашки и занялась уборкой на кухне. Судя по звукам в гостиной, Макс перешел туда, а не лег в постель, чтобы дать отдых ноге, как можно было предположить.
Элин еще раз обследовала холодильник и сделала вывод, что Макс собирался питаться преимущественно вне дома. Она подвергла осмотру шкаф. Макароны с тертым сыром и чипсы из морозильника не порадуют его гурманскую душу, но ничего другого в его желудке за ужином не окажется.
Взглянув на часы, она с удивлением обнаружила, что уже больше четырех. Почувствовав непреодолимую потребность увидеть его, она покинула кухню, тихую пристань, ради грозящей опасностями гостиной. Как оказалось, Макс разжег уютный огонь в камине и удобно расположился на кушетке с деревянными подлокотниками.
— Хочешь чашку чаю? — спросила Элин.
Он обернулся, и у нее мгновенно заколотилось сердце. Девушка боязливо перевела взгляд на включенную настольную лампу.
— Только если ты составишь компанию, — любезно согласился он, и, снова взглянув на него, Элин встретила его внимательно смотревшие на нее глаза.
— Хорошо, — пробормотала она и заторопила на кухню — сердце у нее выпрыгивало из груди.
— Ну так расскажи мне об Элин Толбот, — попросил Макс, когда десять минут спустя они сидели перед дымящимся чайником.
— Да рассказывать-то и нечего, — со смущенной улыбкой потупилась она, и взгляд ее упал на его ноги в шерстяных носках. — Ничего, если я тоже разуюсь? Здесь становится слишком тепло.
— Хочешь, я найду тебе пару носков? — предложил он.
— Конечно, нет! — кокетливо отказалась она. — У меня есть свои. Премного благодарна.
Обрадовавшись поводу, она поскорее нагнулась, чтобы снять сапоги, пока он не заметил по ее лицу, что творится с ее сердцем оттого лишь, что он пришел в хорошее настроение.
— Ну, тогда расскажи, — снова попросил он, — где Элин Толбот научилась делать такие фантастические сэндвичи с сыром.
— Ой, Макс, — захихикала она и растаяла от теплого взгляда — не иначе, плакать ей сегодня в постели. — Это еще когда я стояла на кухне, держась за мамину юбку, — серьезно ответила она. Почувствовав, что больше не вынесет, Элин вскочила. — Можно я пойду проверю, как тут действует водопровод?
