Эмеш уже собирался уходить, когда его шею нежно обвили тонкие руки. Он обернулся. Грациозно, словно кошка, Лару скользнула вперед и устроилась у него на коленях. Ни слова не говоря, она прижалась щекой к его шее, крепко обняла и довольно закрыла глаза.
Несколько минут Эмеш не решался пошевелиться, слушая прерывистое дыхание Лару, потом осторожно провел ладонью по ее волосам.
— Ну как ты?
Он не видел, но почувствовал, как Лару улыбнулась.
— Ну, я пойду, — Утнапи поднялся на ноги, — вам никто не помешает.
2
Эмеш проснулся на рассвете. Небо над головой уже розовело, а в пушистых облаках играли первые лучи солнца.
Рядом, среди лиловых цветов шафрана и маленьких золотых нарциссов, спала Лару, посапывая, словно ребенок. А ведь вчера еще на этом месте была только сухая, вытоптанная земля. Тамариск за ночь тоже преобразился, зазеленел, пустил длинные грозди нежно розовых цветов.
В мир вернулся жизнь, вместе с Лару.
Эмеш лежал на спине, вдыхая аромат цветов. Было так хорошо, не хотелось никуда идти, не хотелось ничего делать. Просто лежать здесь и смотреть в небо, высокое, ясное, по-утреннему свежее.
Но надо было идти, проведать… как там ее… Тиль. И кто тянул его за язык? Надо же было связать себя обещанием приглядывать за человеком, когда столько еще других дел.
Да… дел много.
Лениво потянувшись, Эмеш заставил себя встать. Потом принес из дома одеяло, укрыл им Лару. Сходил к реке умыться.
Нужно только посмотреть как там эта Тиль, только и всего. Наверняка к обеду он уже будет свободен.
Найти жену Кинакулуша было не сложно, как-никак Эмеш все-таки бог.
Но когда он нашел, пожалел что вообще взялся за это дело.
Первой мыслью было схватить Тиль и быстрее тащить ее к Лару, уж она то знает что делать в подобных ситуация. Только Лару сейчас еще не в том состоянии, что бы оказывать кому-то помощь. Да и зная ее характер, Эмеш был уверен, что она просто пошлет куда подальше.
Нужно было либо сматываться побыстрее, и делать вид что он ничего не знает, либо принимать роды. Последнее вызывало у Эмеша ощущения, близкие к панике.
Ситуация осложнялась тем, что все шло не так, и помочь было некому. Тиль была одна. Еще недавно здесь была стоянка, но теперь пастухи ушли на новое место, видимо туда, где еще осталась зеленая трава. Тиль бросили одну. Как, почему?
Впрочем, это было сейчас не важно.
Тиль лежала на земле и тихо стонала. Судя по измазанному лицу, разбросанным вещам и перевернутому кувшину с водой, она еще недавно каталась по земле от боли, но теперь у нее уже не осталось сил.
