.
Теперь в качестве третьего примера возьмем рабочего.
Может ли он следовать высокой заповеди самопожертвования по отношению к своему предпринимателю, его классу и его государству? Нет, тогда его замучили бы до смерти, его жена и его дети захилели бы от нужды. Бедность, болезни и безработица угрожали бы гибельно ему и его классу. Против этого восстают сильно сказывающиеся в нем инстинкты самосохранения и размножения с их свитой стихийно сильных чувств родительской любви. Он не может приносить себя в жертву капиталистам, государству, потому что они низвергнут его в пучину погибели, если он предоставит им командовать беспрепятственно, они осудят его на рабство и преждевременную смерть. История учит, что, если рабочие не ведут борьбы за лучшую долю, класс капиталистов доводит их до положения, когда они не могут ни жить ни умереть и когда даже ничтожнейшее улучшение требует многолетних усилий. Существование рабочего часто так беспросветно, безработица, женский и детский труд, болезни, конкуренция между рабочими часто делают его положение настолько невыносимым, до такой степени лишенным всяких духовных и физических наслаждений, — которые, однако, так легко можно было бы сделать доступными, — что самопожертвование ради капиталистического класса и его государства означало бы просто срыв с той узкой полоски, на которой стоит рабочий, — низвержение в пучину смерти. Таким образом, по отношению к классу капиталистов рабочий приходит к полной противоположности того, чего требует высокий нравственный закон (который христиане выражают следующими словами: возлюби ближнего твоего, как самого себя): он приходит к борьбе против господствующего класса.
И чем сильнее становится вследствие развития техники сопротивление капиталистов, чем крепче они организуются в предпринимательские союзы, тресты и политические партии, тем более слабеют в сердце рабочего социальные побуждения по отношению к классу капиталистов; как и у капиталистического класса, они превращаются в социальную ненависть.
Далее, если мы напомним, что этот рабочий с такой глубиной сумел понять производственные и классовые отношения, что превратился в социалиста, то будет ясно, что его высшие нравственные побуждения по отношению к классу неимущих станут усиливаться и расти в той мере, как они исчезают по отношению к капиталистам и их обществу. Если он уже от природы является человеком с высокими нравственными чувствами, то они еще больше усилятся благодаря пониманию того, что он и его дети и все его сотоварищи достигнут счастья лишь при одном условии: если все, а, следовательно, и сам он, будут прислушиваться к голосу, который призывает их к верности, правдивости, мужеству, самопожертвованию, справедливости и т. д.
