Ксандр пробежал глазами несколько следующих абзацев: еще кое-какие детали о трагедии, случившейся в августе 1969 года, но ничего примечательного. И все же он почувствовал, что и здесь опять в изложении есть разрыв: наспех сделанные вырезки и склейки оставили слишком много недосказанного, зато явно намекающего на большее. Никакого упоминания имен в связи с Учебным центром — детей, преподавателей, спонсоров. Ничего. В общем, информация, за исключением загадочного первого предложения о происхождении Вотапека, легко доступна любому набившему руку исследователю. Нет, доклад явно к чему-то клонил, но все привязки обрублены, словно кто-то вознамерился подразнить аппетит читающего. И ничего о Тиге или Седжвике. Ничего после 1969 года. Никаких связей не прослежено, никаких предположений о них.
Томясь желанием поискать ответы в последних абзацах, Ксандр неохотно сунул странички обратно в папку и аккуратно уложил досье в сумку. С трудом поднимаясь на ноги (плечо болело меньше, чем несколько минут назад), повесил полотенце на шею и, понимая, что до дивана ему уже не добраться, встал перед умывальником, открыл кран в тот самый момент, когда появилась Сара.
— Рада видеть вас снова на ногах. Не истекли кровью до смерти, пока я была в душе? — На ней были легкие брюки с водолазкой. Волосы собраны на затылке в пучок, влажные, они еще больше отдавали рыжиной. Впервые Ксандр обратил внимание на перемену.
— Уже другие, да?
— Что?
— Волосы.
— Сегодня не одного вас нежеланные гости навестили. — Сказав это, Сара присела на диван и стала перелистывать один из журналов, лежавших на кофейном столике. Не отрываясь от журнала, добавила: — Надеюсь, они вам были интересны.
Ксандр вздрогнул, затем направился к ней, изображая, насколько мог, полную невозмутимость.
— Интересно — что?
— Досье. В моей сумке. — Сара подняла голову, на лице не было никаких следов обвинения. — Помогли вам хоть какие-то пробелы заполнить?
— Кое-какие. — Ксандр понял, что разыгрывать дурачка не стоит. — А как вы…
— Сумка была закрыта. — Ксандр повернулся к сумке — открыта. Понял, что для таких дел он совсем не годится. — Как рука? — спросила она.
— Лучше. Спасибо.
Он приблизился к спальне и уже готов был пуститься в объяснения, но вместо этого улыбнулся, вошел и завозился с молнией на своей сумке. Роясь в белье, Ксандр осознал, что ему трудно не думать о женщине, которая спокойно сидела в другой комнате и не выражала никаких эмоций, указывая ему на опрометчивый поступок. Да тот ли она человек, с кем он еще несколько дней назад пил чай? Нет. Это-то ясно. Волосы. Бесстрастие в голосе. Глаза. Появилась самоуверенность, какой явно не было прежде, зато теперь она, пожалуй, полностью ее характеризовала. Наверное, лучше было бы вообще не спрашивать. Но он никак не мог удержаться.
