— Значит, Климент его уничтожил?
— В том-то и ирония судьбы! Он отыскал Эйзенрейха… точнее, его побочный сын, Алессандро, герцог Флорентийский, отыскал… но пытками замучил старого монаха до смерти, прежде чем тот успел рассказать, где манускрипт. Климент, наверное, провел несколько беспокойных недель, ожидая, что рукопись объявится при каком-нибудь другом дворе, но ничего так и не появилось.
— Значит, манускрипт не причинил никаких хлопот.
— Клименту — нет. Манускрипт так и не нашелся. Скажу больше, месяца через два после смерти Эйзенрейха в письме, адресованном Алессандро, Папа уже убежденно говорил, что вся эта история — лишь уловка, никакой рукописи на самом деле не существовало, а Эйзенрейх нагнетал страх только для того, чтобы кто-нибудь дал ему должность.
— И значит, всю историю попросту забыли?
— Если вдуматься, то в начале тридцатых годов шестнадцатого века Клименту было не до розысков книги Эйзенрейха. Разрыв Генриха Восьмого с католической церковью тревожил куда больше, чем сомнительная рукопись мертвеца.
— Однако манускрипт опять появился? — спросила Сара, выбирая из кипы бумаг копии папской переписки. — Книгу-то Эйзенрейх все же написал.
— И да и нет.
Сара выпрямилась.
— Я ищу не такой ответ.
— Нет доказательства — нет рукописи. Вот то, к чему склонны большинство ученых.
— Это по части «нет». А что по части «да»?
— Миф об Эйзенрейхе, — пояснил он. Сара покачала головой. — За последние несколько столетий имя Эйзенрейха появлялось в письмах, документах, даже в заметках на полях страниц — и всегда в периоды политических бурь. Во время Тридцатилетней войны появился целый трактат: «Die Wissenschaft des Eisenreichs» — «Учение Эйзенрейха». Проницательно, умно, но не во всем последовательно. Монах наш всплывал в годы Английского протектората, Французской революции и даже в нашем веке на ранних этапах Третьего рейха.
— Так что же в точности, по разумению столь многих, монах мог им поведать?
— Насколько нам известно, когда и как сотворить хаос. Убийства, поджог запасов зерна, разрушение портов. Знакомо звучит?
— И вы считаете, что манускрипт на самом деле содержал злодейский план…
— Дело не в том, что считаю я. Вы спросили, о чем предположительно мог поведать манускрипт. Он явно сослужил хорошую службу. Беда в том, что никто еще ссылок на него всерьез не воспринимал.
— Почему? Потому что хаос никогда не разыгрывался?
— Да, а еще потому, что в академических кругах уверены: сама по себе идея мифа уже вполне стала оружием.
