Первым делом она выйдет на свежий воздух – если, конечно, таковым можно назвать воздух Марракеша, позвонит Джеймсу и попросит его покончить с этим дурацким розыгрышем. Во-вторых, Джейн извинится перед Лиси и спросит, что за странный договор заключила подруга с этим мерзким типом. В-третьих, благо у нее есть деньги, купит билет на первый же самолет, вылетающий из Марокко… И снова окажется дома, дома, дома!
Мысль о возвращении показалась Джейн такой прекрасной, что у нее даже поднялось настроение. Как будто дома она отсутствовала целую вечность, хотя на самом деле этой вечностью была всего лишь ночь…
Отчаявшись дождаться своего сумасшедшего спутника, Джейн расплатилась и хотела было уйти, но несколько чашек чая сделали свое дело. Немыслимо коверкая французский, Джейн поинтересовалась у официанта, где находятся удобства. Получив ответ «прямо-направо-налево-направо», Джейн кивнула и пошла наугад. Внутренности «Сирокко», не предназначенные для глаз клиентов, напоминали критский лабиринт, и Джейн не удивилась бы, если бы в одной из множества комнатушек, забитых снедью, ей встретился Минотавр. И как только они с Лиси раньше находили это место? Наверное, интуиция в юности работала лучше, чем сейчас…
Наткнувшись как минимум на троих работников «Сирокко», Джейн все-таки выведала, где находится спасительная комнатушка. Удовлетворив насущные потребности, она с облегчением двинулась в обратный путь. Всю дорогу до комнаты с удобствами Джейн казалось, что ей чего-то не хватает, и только теперь поняла, чего именно: сумки! Ее сумка «впечатляющих размеров», как выражалась Лиси Старк, осталась в зале. Мысленно отругав себя за несобранность, Джейн уповала на бдительность работников кафе. Но, увы, когда она вернулась в зал, столик, равно как и стул, где лежала сумка, пустовали.
– Господи… – прошептала Джейн. – Ты же не сделаешь этого со мной…
Цепляясь за последнюю надежду, Джейн подбежала к арабу, обслуживавшему ее за столиком.
– Месье… Ле сумка… Моя сумка… Она пропала…
Араб недоуменно развел руками. Из этой странной фразы, сказанной на непонятном ему языке, он понял только то, что от него что-то хотят. Сейчас Джейн дико жалела о пробелах в образовании и решила обратиться к языку жестов.
Лиси обожала играть в шарады и часто подключала к этой игре Джейн, которая сопротивлялась до последнего такому «насилию над личностью». Теперь Джейн предстояло загадать арабу «украденную сумку», чем она и занялась, изображая то сумку, то саму себя, сидящую за столиком, а потом отлучившуюся в туалет. Араб хлопал глазами, улыбался и разводил руками.
