Выплюнув воду и глухо зарычав, я молниеносным движением схватила плащ оказавшегося чуть ближе Галеадзо. Теперь мокрая была хотя бы не одна я. Удача, несомненно, порадовала бы, если бы не хохочущий Идэр. Галеадзо смерил приятеля хмурым взглядом и нехотя придержал меня за шиворот, видя, что я едва достаю ногами дно.
— Госпожа волшебница, — нарочито небрежно-вежливым тоном сказал Галеадзо. — Снова ваш ход.
Не успел он договорить, как вмиг помрачневший Идэр уже звучно плюхнулся в воду неподалеку. Да здравствует старая добрая силовая волна! Галеадзо пару раз хлопнул в ладоши и попросил «еще раз, а то не разглядел», за что немедленно подвергнулся покушению с целью потопления. Я радостно завопила, и тут же внимание переключилось на меня. Точно, это месть! Гады, как будто мне легко было в этих чертовых подземельях!
— З-зараза! — непонятно к кому обратилась я, поднимая тучи брызг…
«Ну вот, — думала я, когда мы вылезли из реки. — Идиотка ты, Аза. Зря тебя Йоргус воспитывал. Из-за дроу ты на смерть шла, а теперь вот воду в реке с ними замутила совсем… И не такие уж страшные… Да и топить вообще не умеют…»
Водичка хоть и была теплой, но как всегда воздух после «купания» показался ледяным. Увидев у своего порога две черные мокрые фигуры и мою посиневшую физиономию, староста осенил себя святым знаком и уважительно застучал зубами.
Я мгновенно выдумала душераздирающую историю о битве с синеруким чудовищем в реке. История, благодаря развеселившимся дроу, обрастала все новыми леденящими душу подробностями, так что позеленевший староста тут же предоставил нам все необходимое, чтобы быстро переодеться: мне — отдельную комнату, а дроу — другую, дабы их никто не видел, они ведь сохраняли «обет». Он даже уложил нас спать не на сеновал, а постелил в избе, в закрытой комнате, строго настрого запретив домочадцам туда входить.
А деревню мы покидали как настоящие герои — не оставшись пьянствовать в честь избавления честного люда от мерзкого чудища, а скромно забрав деньги и покинув ее наутро.
Марш-бросок до Кирраира продолжался.
По мере продвижения держали совет — в Кирраир вверх по реке до холма или пройти дальше, по ее изгибу, до места преступления — завала обиталища представительниц дружественной расы. Галеадзо было все равно, а вот я вдоволь наспорилась с Идэром, выступая за второй вариант. Конечно, мне хотелось получить обещанные герцогом деньги, но покопаться в деле с русалками было интереснее. В Кирраир мы, разумеется, не пошли, ибо спорить с колдуном, почуявшим занятное дело и наживу, очень трудно. Идэр ругался, быстро набравшись от меня людских выраженьиц, я сдержанно ухмылялась, а Галеадзо время от времени улыбался, глядя на нас. Улыбка Галеадзо — явление не столь редкое, как я думала вначале, но она делится на несколько видов: снисходтельно-насмешливая, горько-ироничная, зловеще-угрожающая и искренне-радостная. Теоретически, последняя должна существовать, но, думаю, я никогда ее не увижу.
