Я задумчиво почесалась.
— Ты деньги зарабатываешь, — поддержал ушедшую подругу Отто.
— Учишься хорошо, вон как Беф тебя ценит. Лучшую работу подкидывает!
— Да уж, лучшую, — я скребла ногтями по спине, жалея, что они короткие.
— Конечно! Старинные манускрипты! Находи, что хочешь, переписывай и пользуйся!
Я чесала живот обеими руками.
— Я об этом не подумала.
— Скажи спасибо, — хмыкнул полугном, — что у тебя есть друзья, которые думают за тебя. Кстати, ты давно мылась?
— А что? — жаль, что у меня не десять рук!
— Говорят, от чесания помогает.
— Ола! — воскликнула вернувшаяся Лира. Она всплеснула руками и кастрюлька с супом с жалобным звяканьем упала на пол. — Что с тобой? О, Милостивый Анн!
Милостивого Анна, покровителя магов-целителей, подруга вспоминала крайне редко. Говорят, покровитель крайне ленив и без одобрения относится к частым взываниям. Лекари, конечно, это отрицают, выдвигая версию упования на свои силы, а не на помощь божества.
— Что? — я даже перестала чесаться.
— Ты опухла!
— Я не заметил, — виновато сказал лучший друг.
— Конечно, ты даже не смотрел на нее. Не чешись, не чешись, а то хуже будет!
— Порча! Я пойду оторву головы этим двум дурам!
— Это не порча, это аллергия. Видимо, твоя настойка плюс шоколад дала такой эффект.
— Я же уже ела шоколадные конфеты после приема настойки!
— Так это был местный шоколад. Мы же не знаем, что хьюдорцы в свой подмешивают! — Лира рылась в медицинских запасах. — Тем более, тогда это было разведено по времени — успокоительное утром, шоколад вечером.
— Она умрет? — испуганно спросил Отто.
Его тон заставил меня броситься к зеркалу. О, Силы Небесные!
— Ёшкин кот! — взвыла я.
— Не ругайся! — одернула меня Лира. — Еще накличешь!
— Ёшкин кот!!!!! — на меня из зеркала смотрела раздутая рожа поросячье-розового цвета. Глаза-щелочки почти исчезли, утонув среди барханов огромных щек и низкого тролльего лба. Шею разнесло настолько, что ранее свободно висящие на ней амулеты и артефакты врезались шнурками в кожу. Огромный бюст натягивал рубашку. Ручищи с пальцами — сардельками остервенело чешут когда-то маленькие и аккуратные, а теперь почти гоблиньи, уши.
— Не умрет! — Лира протягивала мне баночку. — Выпей.
— Подожди! В успокоительном была магия. А вдруг она пойдет вразрез с твоей.
— Ничего, — неуверенно сказала подруга. — Хуже не будет.
Я глотнула горького зелья. Постояла, прислушиваясь к ощущениям.
— Вроде полегчало.
Отто издал сдавленный хрип и схватился за бороду.
