Валентина быстро шагнула, забрала из рук мужа газету:
— Пообедай спокойно, со мной поговори. Потом — почитаешь.
Тот спорить не стал, с удовольствием сел к столу, где дымился наваристый и такой желанный с мороза борщ.
Жена достала из шкафчика графинчик: «Не возражаешь?»
Владимир Иларионович не возражал, силясь вспомнить, что сегодня за дата? Неужто он забыл какую годовщину?
Валентина про даты не говорила, спросила, как в редакции, какие новости, какие разговоры.
Першин увлекся, рассказывая про новую рецензию Ляхова, и не сразу заметил, что жена разговор не поддерживает. А когда заметил, умолк и вновь смотрел с тревогой на Валентину.
Валентина встала, грустная, вздохнула, убрала со стола тарелки и протянула мужу газету:
— Ты еще не знаешь? Вечерняя.
— О чем — не знаю? — Владимир Иларионович, теряясь в догадках, взял из рук жены газету, но, прежде чем он развернул сложенный в узкую полоску газетный лист, Валентина тихо сказала:
— Убит Якушев.
— Какой Якушев? — не понял Владимир Иларионович и почувствовал приступ тревоги, что посещал его последние дни часто. На этот раз тревога стала густой, плотной. И, не понимая, кто такой этот таинственный Якушев и почему его смерть так печалит жену, повторил вдруг севшим голосом: — Какой Якушев?
— Феликс Семенович.
— Феликс Семенович?.. Ах, Якушев! Тот самый, публицист? Убит? Грустно. Его-то за что? Не банкир, не предприниматель, — говорил Першин, рассеянно думая, отчего смерть публициста, с которым она не была лично знакома, так встревожила жену. — Однако ему лет немало. Пожил. Старик, — сказал Першин, и вздрогнул, и посмотрел на жену.
И Валентина в ответ на взгляд мужа тихо кивнула головой.
— Когда? — хрипло спросил Першин. — И подробности — известны?
Валентина вздохнула:
— Недели три назад. Только сейчас хватились. Убит в своей квартире. Ножом. Семь ножевых ран. Полагают, что ограбление. Хотя ограбление странное. В квартире были антикварные вещи, деньги — ничего не взято. Но все перерыто в ванной и что-то вытащено из-под ванны. По оставленному следу — небольшой чемодан.
— Кейс, — сказал Першин.
Они сидели за столом, смотрели друг на друга и молчали.
* * *
Пару дней в газетах появлялись сообщения об убийстве известного в свое время литератора. Подробностей совершенного преступления было немного: столовое серебро, картины, видеоаппаратура — все на месте, но исчезли не имеющие нынче ценности ордена, значки лауреата былых конкурсов, наградные листы, памятные знаки со всевозможных съездов и юбилейных встреч.
