— Сработано не слишком чисто, — отметил Бертран. — Воздух не шипит?
— Нет, — сказал Реджинальд. — Обошлось без пробоин.
Поколебавшись, добавил:
— Вроде бы.
— А ты усваиваешь уроки.
— А вы, конечно, сомневались, сэр.
— Нет. На этот раз — нет. Я же знаю, что ты трусоват. И чем тебе страшнее, тем больше болтаешь. Пожалуйста, перестань гладить свои коленки!
— Свои колени-то. Хочу — глажу.
— Ткань скрипит невыносимо.
— Хорошо, — сказал Реджи.
И начал вздыхать. Делал он это, как и все, что делал, весьма артистично.
Усилием воли Бертран заставил себя отвлечься от шумопроизводителя и сосредоточился на управлении. Приводнившись несколько в стороне, он выждал еще полчаса. За это время морская вода охладила раскаленную обшивку «Гепарда». Шипение, свист, бульканье за бортом утихли. Стал слышен ветер. Рассерженные волны так шлепали по броне, что брызги взлетали выше надводной части шнелльбота, раз за разом окатывая иллюминаторы.
— Так можно и морскую болезнь заполучить, — озабоченно сказал Реджинальд.
— Штормит, — меланхолично согласился Бертран. — Сам будешь спускаться в батискафе, Якоб?
Некоторые люди способны внушать уважение ничего для этого не делая, просто не суетятся. Обратиться к ним с прямым приказом практически невозможно.
Ван Вервен ответил не сразу. Подумал, потом спокойно кивнул.
— Робот слишком громоздок для осмотра отсеков.
Бертран заколебался.
— Знаешь, лучше повременить.
— Почему?
— Существует еще и ручное управление пуском торпед.
— Ты думаешь, там есть кому их пускать?
— Кто знает. Похоже, что на этой планете ни в чем нельзя быть уверенным. Не так ли, Реджи?
— Возможно, — допустил второй пилот.
— Так что же делать? — спросил Ван Вервен.
— Скоро к лодке подойдет вторая гидрофонная станция. Если с ней ничего не случится, тогда и начнем.
— Что ж, разумно.
— Якоб, поешь что-нибудь, — сказала Луиза.
— Спасибо, пока не хочу.
— Правильно, — одобрил Реджинальд. — При ранениях в живот… Ой, что-то не то болтаю.
Ван Вервен усмехнулся.
— При ранениях в живот? Ядерной торпедой?
— Да, да, молод и глуп, — согласился Реджинальд. — Обижаться на меня нельзя. Включить наружную вентиляцию? Обожаю морской воздух. Навевает, знаете ли. Паруса и все такое. Вдохнешь, бывало, полной грудью…
— Пожалуй, у тебя есть одно достоинство, — утомленно сказал Бертран.
— Ух ты! Какое?
— Инициативность.
— Может, оно и одно, — задумчиво ответил Реджинальд, — но его много.
— Даже очень.
— Верно. Так, где эта кнопочка, сэр?
— Знаешь, чем отличается мопс от глупса?
