В Погегене, около Тильзита, где находился один из первых возникших на территории Литвы лагерей для военнопленных, двенадцать тысяч человек — половина заключенных — подписали меморандум, в котором заявлялось, что настало время развернуть гражданскую войну против сталинского режима, а также выказали готовность принять в этой войне активное участие. В конце 1941 г., когда содержавшиеся в Минске в лагере для офицеров военнопленные услышали о предстоящей отправке их в Германию, они принялись кричать:
— Не хотим ехать в Германию! Дайте нам оружие! Мы хотим воевать против Сталина![42]
Не менее показательна и запись в дневнике попавшего в плен капитана Красной Армии, датированная 14 января 1942 г.: «Почти половина села сотрудничает с немцами. Партизан не просто не поддерживают, их выдают и убивают».[43]
Миллионы русских оказались перед дилеммой: принять сторону немцев — единственной силы, способной уничтожить Сталина, — или же оборонять страну и таким образом укреплять положение ненавистного правительства. Информации о том, сколько же душевных мук вынесли люди в столь непростой ситуации, крайне мало. В значительной степени решение обуславливалось тем, как обращались с русскими немцы, или же зависело от того, какое мнение складывалось у русских в отношении намерений немцев. Если они верили, что немцы и в самом деле стремятся дать им свободу, люди эти превращались в отчаянных, готовых на самопожертвование бойцов. Если же первые контакты не ладились, оставляли негативное впечатление, то выбор делался, так сказать, в пользу «меньшего зла» (в данной ситуации), и тогда русские сражались за свою страну.
Некоторые же — например, хорошо известная 40-тысячная Украинская повстанческая армия (УПА), — разочаровавшись в немцах, отвернулись и от них, и от Советов и продолжали сражаться против сталинского режима еще несколько лет после окончания войны.
Вне сомнения, на впечатление самого Власова оказал влияние гуманный прием и человеческое отношение со стороны генерала Линдеманна — его противника во время боев на Волхове. Так или иначе, встреча в Виннице с представителями отдела иностранных армий Востока ОКХ, и прежде всего с капитаном Вильфридом Штрик-Штрикфельдтом, сыграла ключевую роль в принятии им решения.
Ко времени перевода Власова в Винницу Вермахт, отразив прошедшей зимой попытки Красной Армии прорвать фронт, овладел Севастополем. Предпринятое в начале мая наступление, развернутое маршалом Тимошенко в районе Харькова силами сорока свежих дивизий, захлебнулось, множество частей попало в окружение. Затем Вермахт перешел в новое летнее наступление, нацеленное на Кавказ и на Волгу. Огромные территории с многими миллионами жителей оказались под немецкой оккупацией.
