- Мы что-то пропустили, - пробормотал он. – Что-то лежит прямо здесь - у нас под носом, а мы походим мимо.
- А747 (самолет Боинг 747 – прим. пер.) мог быть сейчас у меня под носом, а я бы едва его заметил. – Эван зевнул, швыряя вниз карандаш. – Этот парень должно быть настоящий гений. Почему бы тебе просто не предложить ему премию, если он расскажет нам, как делает это?
- Ты уверен, что это Уоллес? – спросил Бретт, покосившись на Эвана быстрым, тяжелым взглядом.
- Это кто-то, кто знает как играть в бейсбол с компьютером, это уж точно.
- Тесса сказала, что у него целое состояние вложено в электронику в его квартире. Он знает все коды доступа, он может влезть в наши компьютеры в любое время, когда захочет.
- Я проверил записи охраны – он много вечеров работает допоздна, но, черт возьми, я ничего не могу найти! – сказал Эван в ярости.
- Это здесь, мы еще раз должны все сопоставить. – Бретт поднялся на ноги, тревожно передвигаясь по номеру отеля.
Черт, он устал от отелей, от постоянных переездов с места на место. Ему хотелось хрустящего, чистого горного воздуха, древесного запаха ревущего камина, вздымающуюся силу лошади под ним. Он пошевелил широкими плечами как будто гнулся под невидимыми оковами. Раздражение от работы разъедало его.
Эван тоже поднялся и размял уставшие мускулы.
- На сегодня хватит. У нас целый уик-энд впереди. Я смогу работать намного больше, если не буду тратить время, притворяясь, что изучаю системы и варианты. Утром я быстро смотаюсь обратно в Сан-Франциско, но вернусь самое позднее к утру субботы. Тебе что-нибудь нужно из офиса?
- Нет, - сказал Бретт рассеяно, смотря из окна на море огней, которые простирались далеко перед ним. Как и Нью-Йорк, Лос-Анджелес никогда не спит. На ранчо, когда наступала ночь, животные, как и люди, устраивались на ночлег.
Когда Эван вернулся к себе в номер, Бретт все еще стоял у окна, но он больше не видел огни. Его тело вспомнило давление нежной плоти Тессы, и Бретт стиснул зубы. Он хотел ее. Ему даже не надо было вспоминать ее имя, по сравнению с НЕЙ все женщины стали безликими, без индивидуальности, даже бесполыми.
Бретт бросил полный отвращения взгляд на гостиничную кровать, лег в нее, зная, что все равно не сможет уснуть. Его постель на ранчо была большой и широкой, и он вдруг представил Тессу на ней - ее мягкие темные волосы, раскинувшиеся по его подушке пока она тихо спит, стеганное одеяло, натянутое на ее обнаженные плечи, чтобы защитить от морозных укусов раннего весеннего утра. Бретт тряхнул головой, чтоб прогнать эту картинку, но она осталась с ним, и другой тревожащий образ присоединился к ней – образ длинных зимних ночей, занятий любовью с Тессой в этой кровати, и сознание того, что следующей ночью Тесса снова будет принадлежать ему.
