Меня разбудила тишина. От земли тянуло холодом. Пахло сыростью, мокрой трухой, прелыми листьями. Сквозь ветви поблескивали звезды. Знакомые созвездия казались слегка перекошенными. Костер давно погас, но я отлично видел во мраке. Энджи крепко дрых, завернувшись в плащ. Если бы не тихое дыхание, можно было подумать, будто он умер. Или, как там у них говорят? Успокоился. Потому как по ангельским понятиям, отсутствие движения — это смерть. То есть покой.
Я не стал его будить. Хотя пора, сейчас моя очередь спать. Крошечная звездочка, в прежние времена сидящая на конце копья Погонщика, скрылась в ветвях дуба. Раньше, пять тысяч лет вперед, она скользила над вершинами деревьев, не спускаясь ниже. Но, как говорит Энджи, мир изменился. Даже его созвездия кажутся чужими.
От глубоких ностальгических размышлений меня отвлек шорох и тень, мелькнувшая за деревьями. Незаметно положив ладонь на рукоять меча, я локтем толкнул соратника. Ангел резко вскинул голову:
— Что?…
— Кто-то бродит.
— Где?
— За теми деревьями.
Он сел, придвинул ножны, и стал всматриваться во тьму в указанном направлении. Не знаю, как у их светлостей с ночным зрением — но я-то отлично различал очертания деревьев, кустов и камней. Однако, косматая приземистая тень, мелькнувшая среди них минуту назад, больше не показывалась.
Энджи выпустил меч. Забавная у него появилась привычка, чуть что — хвататься за оружие. На меня насмотрелся. Еще бы. По-другому в демонском мире не выживешь. Раньше ангелок был более беспечен и надеялся исключительно на колдовство. Но теперь мы с ним оба магические калеки, поэтому приходится рассчитывать только на свои уши, глаза, ноги и спину. Вывозить на собственном хребте все неприятности, в которые мы мастера вляпываться.
Энджи повернул ко мне бледное лицо.
— Гэл, а ты уверен? — Вопрос прозвучал мягко, но я почувствовал себя уязвленным.
— Хочешь сказать, мне приснилось?!
Он давным-давно привык к моим вспышкам раздражения, поэтому лишь пожал плечами в ответ. Подобное равнодушие действовало на меня всегда одинаково. Успокаивало. Какой смысл беситься, если собеседник никак не реагирует, не вступает в пререкания и не оправдывается.
Некоторое время я продолжал, напряженно обозревая окрестности, прислушиваться но, в конце концов, действительно, был вынужден признать — никого. Показалось.
— Да-а, поставили бы сейчас охранное заклинание… Как раньше. Ни одна тварь бы не сунулась.
— Как твоя спина? — спросил Энджи, игнорируя мое размышление. Он предпочитал не сожалеть о невозможном.
