Конюх обошел кобылу, подошел к морде и заглянул в зубы.
— Восемьдесят, — невозмутимо констатировал он.
— С ума сошел? Да я в первой же деревне продам ее намного дороже! — возмутилась я.
— Ваше дело, — развел руками упрямец.
Я развернулась и повела кобылу за узду к спуску, как неожиданно конюх окликнул меня:
— Девушка! Сто… двадцать. Сойдет?
Я остановилась и полуобернулась.
— По рукам.
"Я бы ее так вообще за бесплатно отдал, лишь бы избавиться!" — фыркнул Клык, когда мы уже спускались вниз с горы.
"Зато теперь у нас есть деньги" — улыбнулась я.
"Этого все равно мало. Сколько мы еще сможем прожить вчетвером на эту сумму? От силы четыре-пять дней, а там неизвестно — будет ли еще работа" — мрачно заметил Брай и замер, с интересом вглядываясь куда-то вдаль. Я проследила за его взглядом.
— Это Арена, — равнодушно произнесла я.
— Красиво, — протянул Илиан, тоже вглядываясь.
— И что это за Арена такая? — спросил Брай, не отводя глаз.
— Место, где любой желающий, может сразиться со своими страхами и получить за это выигрыш, — ответила я, пожимая плечами и тут же пожалела о своем ответе — Ну, Брай, нам там не место!
— Сколько? — прищурился Охотник.
— Триста на победителя. Мы туда не пойдем! — категорически замотала я головой — Это смертельно и никто тебя не спасет, пока ты не расправишься со своими ужасами. Короче, или ты или тебя. На смерть. Все. Забудь Охотник, это страшнее, чем кажется.
Но вместо того, чтобы благополучно забыть, Брай уставился на меня странным взглядом.
— Нет, — закачала я головой.
Брай призывно улыбнулся…
— Нет!
Победно приподнятый уголок губ…
— Брай, нет, я сказала!!!
— Боишься? — вскинул бровь Охотник.
— Да. Боюсь. Голос сказал, что страх — не порок и если ты не боишься, значит, ты мертвец, даже если еще дышишь. Вот так, — победно вскинула я руки.
— Да, а еще он сказал, что какими бы страхи не были, с ними нужно бороться, — любезно напомнил Брай — Как думаешь, к чему было сказано и это?
Я не помнила подобных слов от Голоса, но кто знает, может, он сказал такое Браю?
Я замолчала и посмотрела на возвышающуюся громаду Арены. Она была похожа на огромного каменного ежа, где иголки — это рецепторы, черпающие магию прямо из воздуха. Иголок на Арене было не так уж и много — каменные, блестящие, словно отполированные. Солнце медленно восходило, и лучи его терялись в этих самых иглах, переливаясь через просветы Арены.
Барабанная дробь известила нас о скором начале боев. Народ огромной толпой попер в сторону Арены, не жалея никаких денег ради зрелищ.
