Начало в 1672 году придворных драматических спектаклей открыло новую форму использования органов. Они теперь в обязательном порядке сопровождают представления, на них исполняются в перерывах вставные музыкальные номера. Указания на участие органной музыки почти всегда оговариваются авторами, как, например, в пьесах Симеона Полоцкого. Хотя музыкальный репертуар тех лет до нас не дошел, косвенные указания позволяют предположить, что в него входили произведения голландского композитора и органиста Яна Питерса Свеелинка, его ученика немецкого композитора Самуэля Шейдта, поляков Марциана Мельчевского, Станислава Сильвестра Шажиньского и Миколая Зеленьского. Между прочим, партитуры польских оркестровых сочинений рассчитаны на оркестр, аналогичный по своему составу тому, который формируется при московском царском дворе: тромбоны, литавры, смычковые и обязательный орган. Особый интерес представляют указания на существование и исполнение произведений русских композиторов. Одним из первых известных отечественных композиторов становится певчий дьяк Василий Титов, переложивший на музыку стихотворную псалтырь Симеона Полоцкого.
По-видимому, разгадка этой прочной традиции органной музыки на Руси должна найти свое объяснение в культурных связях русского государства с Византией. Возникающий в последний период существования Римской империи орган как инструмент первоначально не был принят адептами христианства и, напротив, рассматривался ими как олицетворение языческой культуры. Лишь несколькими веками позже он возрождается в Византии, которая вплоть до XV века остается своеобразным монополистом по производству этого рода инструментов, их совершенствованию и самому развитию органной музыки. Именно через Византию орган совершает обратный путь в западноевропейские страны — ту же Италию, Францию, Германию и переживает в них свое второе рождение. Аналогичным образом он мог попасть и в русские земли.
Популярность органа остается неизменной и в первые годы правления Петра. На одной только свадьбе шута Шанского было занято семь иностранных и четырнадцать русских органистов. Но на рубеже нового столетия наступает резкий перелом. В пожаре Кремля в 1701 году не только гибнут инструменты, находившиеся в царских палатах и боярских домах, но гибнет и мастерская со всем оборудованием и материалами. Ее восстановление не вошло в планы Петра. Сказались изменившиеся условия царского, ставшего полупоходным быта, которым орган не отвечал из-за своей громоздкости. Сказался перенос столицы в начатый строительством Петербург. Вместе с тем уже наметившееся тяготение к музыкальным ансамблям, иначе говоря, основам симфонической музыки приводит к появлению первых оркестров. Включавшие всего по нескольку человек исполнителей при Петре, к концу 1720-х годов они уже достигают полного своего состава. Придворный оркестр Анны Иоанновны в момент ее вступления на престол насчитывает около сорока инструменталистов. Он рассчитан на самостоятельные концертные выступления и исполнение сложных программ. Зато органы можно обнаружить только в дворцовых кладовых, да и то в непригодном для использования состоянии. Их в буквальном смысле слова вытесняет симфонический оркестр.
