В результате взбешенный митрополит оставляет в Успенском соборе символ своей власти — митрополичий посох и вместе со всей ризницей, представлявшей настоящую сокровищницу, уезжает в Симонов монастырь. В течение двух лет в Москве не освящается ни один из вновь построенных храмов, и великому князю приходится ехать на поклон к строптивому пастырю и «виниться во всем».
Самодержавные действия великого князя приводят к раздору его с родными братьями, которые, соединившись в Угличе, решают двинуться к Великим Лукам, чтобы вступить в переговоры с польским королем Казимиром. Ивана Васильевича обвиняют в том, что он «духовные грамоты отца своего забыл» и «уже не за бояр ли почел братию свою?», по выражению князя Бориса Васильевича Волоцкого.
И самое страшное — на Русь движутся войска хана Большой Орды Ахмата, союзника польского короля. Только выступление союзного Московскому князю крымского хана Менгли-Гирея на Польские земли удерживают Казимира от начала войны с Иваном III. Недолгая отсрочка для принятия решительных мер. Решительных? Москвичи не верят в мужество великого князя и имеют на то слишком много оснований.
Раскол в великокняжеской семье — царевна Софья с детьми бежит на Белоозеро с тем что, если хан захватит Москву, «бежать им к Окиану-морю». Великая княгиня-мать Марья Ярославна остается в Москве. Сын великого князя Иван Молодой остается у Оки ждать врагов, тогда как сам Иван Васильевич, повелев сжечь городок Каширу, бежит в Москву. Здесь он тоже намеревается сжечь Посад и…
И когда был великий князь на Посаде возле Кремля, горожане, устремлявшиеся в Кремль, в осаду, увидели великого князя и начали стыдить его, говоря: «Когда ты, государь, князь великий, в кротости и в тихости над нами княжишь, тогда разоряешь нас непомерно. А нынче сам разгневал царя (хана), дань ему не платя, нас выдаешь царю и татарам». Въехал же великий князь в Кремль, и встретил его митрополит, а с ним владыка Ростовский Вассиан. Стал же владыка Вассиан со злостью выговаривать великому князю, беглецом его называя… Оттого великий князь не остался в Кремле, на своем дворе, опасаясь горожан… а остановился в Красном сельце… Князь же великий стоял в Красном сельце две недели…
Вторая Софийская летопись
Официальные московские летописцы утверждали, будто задержался в сельце великий князь всего на 3–4 дня. Сын не подчинился его приказу оставить оборону на Оке и спешить в столицу. Сам Иван Васильевич думал о переговорах с ханом. Более того, о принятии его условий и выплате дани. Любой. Страх мешал даже торговаться.
