Чарли воспользовался отвлекающим маневром — шагнул назад, размахнулся и шарахнул тростью куда-то над левитирующим золотистым ретривером. Раздался шмяк, и Лазарь разжал челюсти, но теперь на невидимого противника бросился Фуфел. Какова бы ни была его цель, он промазал и собачьим накатом со свистом влепился прямо в мусорный бак.
Чарли снова кинулся к стальной двери черного хода, но та оказалась заперта; он потянулся за ключами, и тут что-то поймало его сзади.
— Отдай, ебучка, — завизжала тень.
Женскую шубку, похоже, вырвали из рук Чарли, и она взмыла в воздух — вверх, за четырехэтажный дом и прочь с глаз.
Чарли развернулся с тростью наизготовку, но что бы там ни было раньше, теперь оно, судя по всему, исчезло.
— Ты же сидеть над дверью должен, орать «никогда» и прочую поэзию,[18] нет?! — заорал он небесам.
И добавил для полноты картины:
— Мудило злобное!
Лазарь гавкнул, потом заскулил. Из мусорного бака с Фуфелом донеслось заливистое металлическое тявканье.
— Да, такое не всякий день узришь, — произнес Император, хромая к Чарли.
— А вы видели?
— Вообще-то не очень. Только тень, но точно что-то было. Там же было что-то, правда?
Чарли кивнул, пытаясь отдышаться:
— Оно вернется. Оно летело за мной через весь город. — Он порылся в кармане.
— Вам бы всем лучше нырнуть со мной в лавку, Ваше Величество. — Чарли, само собой, знал Императора.
В Сан-Франциско Императора знали все.
Император улыбнулся:
— Любезно с твоей стороны, однако мы здесь в полнейшей безопасности. Ныне же мне потребно освободить подданного из сего гальванизированного узилища.
Старик наклонил мусорный бак, и Фуфел явился оттуда, фыркая и тряся головой, словно готов был оторвать задницу любому человеку или зверю, коему бы хватило безрассудства встретиться с ним на узкой тропинке (и оторвал бы — при условии, что человек или зверь ростом оказались бы по колено или ниже).
А у Чарли с ключом по-прежнему не получалось. Он давно знал, что замок надо менять, но тот вроде работал, если его немножко подрочить, стало быть, приоритетом смена замка так и не стала. Ну кому, блин, взбредет в голову, что однажды придется быстро убегать от гигантской птицы? Тут он услышал хриплый визг, обернулся… Уже не один, а два громадных ворона, обмахнув крышу, пикировали в переулок. Собаки выпустили по крылатым интервентам залп неистового лая, и Чарли вложил столько языка тела в ерзанье ключом в замке, что почувствовал, как в бедре надорвалась атрофированная танцевальная мышца.
