Чарли ехал к Тихоокеанским высотам — без всякого маршрута в голове, просто потому, что движение туда не было таким плотным. Затем срулил на обочину где-то по дороге и набрал справочную.
— Мне нужен номер и адрес Эстер Джонсон.
— У нас нет Эстер Джонсон, сэр, но я вижу трех Э. Джонсон.
— Адреса дать можете?
Чарли выдали два — тех, у кого они были. Робот предложил ему набрать номер за дополнительную плату в пятьдесят центов.
— Ага, а за сколько довезете? — спросил Чарли у компьютерного голоса.
Затем отключился и набрал Э. Джонсон без адреса.
— Здравствуйте, могу я поговорить с Эстер Джонсон? — бодро проговорил он.
— Тут нет Эстер Джонсон, — ответил мужской голос.
— Боюсь, вы ошиблись номером.
— Постойте. А она была — ну, может, дня три назад? — спросил Чарли.
— Я видел Э. Джонсон в телефонной книге.
— Это я, — ответил мужчина.
— Эд Джонсон.
— Простите за беспокойство, мистер Джонсон. — Чарли разъединился и набрал следующее «Э. Джонсон».
— Алло? — Голос женский.
— Здравствуйте, могу я поговорить с Эстер Джонсон, будьте добры?
Глубокий вздох.
— А кто спрашивает?
Чарли пустил в ход уловку, работавшую десятки раз.
— Это Чарли Ашер, «Ашеровское старье». Мы получили некий товар с именем Эстер Джонсон на нем, и нам хотелось бы выяснить, не украден ли он.
— Мне жаль вам сообщать, мистер Ашер, но моя тетя скончалась три дня назад.
— Оп-па! — сказал Чарли.
— Простите?
— Извините, — сказал Чарли.
— У моего коллеги с собой оказался билетик лото, и он только что выиграл десять тысяч долларов.
— Мистер Ашер, сейчас не самое удачное время. А там у вас что-то ценное?
— Нет, кое-какая старая одежда.
— Тогда в другой раз? — Женщина, судя по голосу, не столько скорбела, сколько была чем-то раздражена.
— Если не возражаете?
— Нет, я соболезную вашей утрате, — сказал Чарли.
Разъединился и направил машину к парку Золотые Ворота и Хэйту.
Хэйт — Мекка движения Свободной Любви в шестидесятые, где бит-поколение родило детей цветов, куда со всей страны малышня стекалась, дабы настроиться, включиться и отпасть. Собирались они здесь и позже — когда район претерпевал перемежающиеся волны обновления и упадка.
Теперь, когда Чарли ехал по Хэйт-стрит среди мозговых лавок, вегетарианских ресторанов, хипповских бутиков, музыкальных магазинов и битницких кофеен, ему попадались хиппи в возрасте от пятнадцати до семидесяти. И седое старичье, что побиралось или раздавало брошюрки, и одредованные подростки, белые растафары в ниспадающих юбках или пеньковых штанах на завязках, с сияющими пирсингами и пустыми взглядами травяного блаженства.
