Она специально завела разговор. Ей захотелось услышать мнение Даньки о Кушнире, а тут повезло, в кои веки дождалась комплимента и в свой адрес. Проглотив удовольствие завела свою песню:
— Я здесь, как на иголках. Не известно кто хозяин этой жилплощади и как он на моё пребывание тут отреагирует. Так устроена, я не могу занимать, жить за чужой счёт и спать не на своей постели.
— Нормально отреагирует, на ум не бери. Раз Никита привёз тебя, он отвечает.
Лена замотала пальчиком возле его пошмыгивающего носа.
— Голову только на плаху забудь кого не ложи. Зачем он около нас крутится? Что ему от нас надо?
Данька откачнулся спасая нос и переполняемый уверенностью заверил:
— Уверяю тебя, кроме адреналина, ничего, — выкрутился он, никак не понимая, почему Никита до сих пор не скажет Лене всю правду. Тогда она не будет так дёргаться. Думает же себе, напрягая мозги не иначе, как аферист или бандит.
Никита заглянув, пригласил на ужин, подмигнув Лене, весело интересовался:
— Данька, какое твоё любимое блюдо?
— Плов. Что мама, плов приготовила?
— Так и есть. Тексты не забудьте наговорить на диктофон.
— Теперь только после плова, — хихикнул Данька, поднимаясь.
Никита пропустил мимо себя паренька и собирался Лену, но она, прикрыв дверь, взяла его под руку:
— Тебе просили передать, что очень скучают и ждут, — не заинтересованным и отсутствующим голосом, проныла она. — Очень, ну очень просили передать.
Конечно же, он почувствовал… заметил перемену в ней, хоть она и старалась. Нотки обиды звенящие в её голосе он тоже не упустил.
Никита смутился, но выгадывая во времени бестолковый вопрос задал:
— Кто?
Лена, изучая его из-под опущенных ресниц, сжала и разжала кулаки:
— Кажется Ларусик… Не то киска, не то зайчик, не то топ-модель… — говорила, а сама боролась с мыслью поселившуюся в её голове- почему она усомнилась в нём? Именно сейчас ей хотелось осмыслить это «почему»: молод, красив, упрям, эгоистичен, ненадёжен?…
Никита засунул руки в карманы брюк и уставясь на неё отчеканил:
— Пусть ждёт дальше… А ты не смей больше снимать трубку, понятно?
Она, замерев после такой команды, всё же камнем была не долго, а отмерев, взялась за ручку собираясь открыть. Он, поняв и почувствовав сердцем, что она сейчас уйдёт навсегда и никакие его правильные доводы ему не помогут, остановил сам, обхватив её замком обеих рук за талию, прошептал:
— Лен, не будет больше никаких рыбок, кисок и попугайчиков… Обещаю.
Лена подняла глаза на его сопение и заверила, что ей на его шлюх именуемых себя топ-моделями наплевать… и на него тоже самое.
