Нападавший заткнул ключ за пояс, перевернул Алика на спину и сел на живот. Потом снова достал ключ, приставил его к шее и стал душить. Алик пытался вздохнуть, но не мог. От вдавленного внутрь кадыка по всему телу распространялся холод.
Казалось, что стальной ключ просунут до самых легких. Все вокруг сделалось большим и невесомым, а потом стало исчезать, погружаясь во тьму.
Сильные удары привели его в чувство.
— Ты, что, уже подыхаешь, интеллигенция гнилая? — спросил мужчина, и голос его показался Алику знакомым. — Не торопись, дай мне насладиться этим моментом.
Он еще пару раз сильно ударил его по лицу.
— Ну, как тебе, полегчало? Очнулся или еще добавить? Нет, надо все-таки добавить, видишь, какой ты у нас слабенький.
Он выполнил свою угрозу. Алик уже плохо чуял удары, лишь голова дергалась.
— Пожалуйста, не надо больше бить, — попросил он разбитыми губами.
— Конечно, когда тебя вахрушки щупают, тебе приятнее, — мотоциклист снял свой шлем, и Алик его, наконец, узнал, это был человек из охраны Капитана порта, которого вахтерши называли Алексей Сергеевич.
— Здорово, Бык, — сказал Алик.
— Узнал, гнида.
Он вскочил и пару раз саданул его ботинком под ребра. Впервые за все время экзекуции, боль получилась неожиданно острой, и Алик застонал.
— Не притворяйся, что тебе больно. Встать. Бегом к котловану, не хочу тащить твой труп… — он оглянулся и показал пальцем, — вон туда.
У Алика появился шанс, и этот шанс, был, похоже, единственным, если он его не использует, то все, конец, и ему из этой каши живым уже не выбраться. Алик сунул руку в карман и плотно сжал кухонный нож, все еще завернутый в газету.
Охранник продолжал стоять над ним в раскоряку, что-то он выглядывал там, в котловане, МЕСТО под могилу, и эта чудовищная и одновременно будничная мысль подстегнула Алика, он выдернул нож из кармана и прямо так, в газете, ткнул Быка между ног снизу вверх.
Охранник с коротким воплем подскочил на месте, совершенно не собираясь валиться, как показывали в кино, хоть газета и намокла.
— Ах-ты, козявка, — охранник даже не испугался-удивился.
Алик судорожно ухватился за его штанины, хорошие добротные брюки, обеими руками, словно в мамину сиську, как сказал бы большой пошляк Галузин, и ему удалось свалить бандита.
И это был крах Алика. Кто он был. Тридцатилетний мозгляк с тонкими ручками как у школьника, а против него ворочался и сопел МУЖИК. Алик пару раз видел какие-то драки между взрослыми мужчинами и, помнится, испытал шок от демонстрации могучей чисто мужицкой мощи.
