А потом он стал попросту орать. Он матерился, он обещал своему собеседнику башку снести. Флоров только качал головой. Он-то знал, что будущая развязка неотвратима, более того, все уже, по-существу, произошло.
— Поезд не могут найти, — подтвердила его догадки Келло. — А чего его искать: Иван его давно по автовозам рассовал.
После разговора Коновал собрал своих ребят и отъехал на трех машинах. В течение дня он заехал пару раз: удрученный, с лоснящимся от пота лицом, потом пропал, и уже до самого вечера никто больше не приезжал.
Именно когда наступило спокойствие, Флоров почувствовал себя так, как будто ему гвоздь в задницу вогнали: десятидюймовый.
— Иди-ка, в разведку сходи, — велел он Келло, и та мгновенно растворилась в телефонных проводах, скользнув в сторону города, словно невидимая подземная акула.
Флоров зашел к Яне. Ее комната находилась на втором этаже, рядом с комнатой Сергея, и там был неплохой обзор: Флоров решил осмотреться.
Когда он вошел, Яна лежала на постели и читала книгу Карнеги, название которой Флоров сразу переиначил, как "Каким должен быть человек, и каким он никогда не будет".
Он подошел к окну и выглянул. Никогда еще не было такого жаркого лета, девочки из метео-тв сказали, самого жаркого за прошедшее столетие, небо казалось режуще белым от беспощадно палящего солнца, даже вид моря не вызывал ощущения прохлады.
Водная гладь казалась большой раскаленной сковородой.
Флоров видел всю улицу с понаставленными по обочине автомобилями. Мимо прошла группа сумитов — строителей. Не заметив ничего необычного, он уже совсем собрался уходить, но Яна подошла к нему и жарко обняла.
Какое-то время они целовались долгими поцелуями, попеременно всовывая друг другу языки в рот. Поцелуи становились все более чувственными, а сам центр чувств спускался к низу живота. Флоров уже нес Яну к кровати. Вместо оргазма перед глазами у него взорвалась световая граната, и в мозг бурей ворвалась Келло.
— Надо немедленно бежать! — разгорячено вопила она. — Поезд украли. Коновал поехал и убил там кого-то, а сам сбежал. Они едут сюда!
Флоров потратил драгоценное время, чтобы оторвать от себя Яну. Женщина уже вся была в нем, а глаза ее казались пьянее обычного. Потеряв терпение, он вмазал ей пощечину.
— Ты что, озверел? — обиделась она.
— Быстро одевайся, — поторопил Флоров. — Мы уезжаем отсюда. Здесь оставаться опасно.
— Никуда я не поеду, — заупрямилась она и даже легла на кровать. — Я к нему со всей душой, а он драться, видишь ли, изволил.
