— А ты, правда, ничего не скажешь? А то они меня поколотят.
— Даю слово, тебя и пальцем никто не тронет.
Ольга Владимировна опешила, услышав сказанное Бруновым.
— Как ты не будешь играть?
— Вы не так поняли, я буду играть. Только за них.
Брунов указал рукой на Сусанну, та издали осклабилась. Это был момент ее триумфа.
Она еще не знала, чем это все закончится.
— Да я протест подам! Я заставлю снять результаты матча! Ты должен был сказать мне заранее.
— Ничего я вам не должен, — произнес Брунов безразличным голосом.
— Мне даже поставить некого! Ты это понимаешь?
— Мы подумали об этом. Пусть этот играет!
Он, не оборачиваясь, указал пальцем через плечо на трибуну, где среди зрителей Ольга Владимировна неожиданно увидела Артемку. Тот съежился на расстоянии. А завуч утверждала, что он из дома не выходит, вот врут люди, подумала она.
А что, пожалуй, в этом есть свой резон. Она четко подметила, что «дьяволы», отлично владея и удерживая рисунок игры, не отважились бросать из-за трех очковой зоны. Ни разу. А Артемка бросал. Это был его конек.
— Почему бы и нет? — пробормотала Ольга Владимировна и зычно крикнула через весь зал. — Шуберт! Быстро на площадку!
Тот понял, что момент, чтобы слинять, безнадежно упущен. Все оборачивались на него. И встал, чувствуя себя словно на сковородке от обрушившихся на него взглядов. Ему казалось, что все на него смотрят. Абсолютно все. Скалятся, тычут пальцами. Баскетболист, гы, гы.
Сусанна поначалу заартачилась, но когда Ольга Владимировна пригрозила увести команду, а потом и аннулировать результаты матча, то сдалась. Конечно, ничего бы эта крашеная кошка не аннулировала, но нервы бы помотала. К тому же игра была по большому счету сделана. Никому еще не удавалось отыгрывать больше двадцати очков за четверть.
Ольга Владимировна подозвала своих, в кучку с большой опаской втерся и Артемка, его дружески пихали в бок, похлопывали, тот странно горбился и озирался. И она вдруг поняла, что с парнем за год произошли разительные изменения, он никогда не ходил, выпятив одно плечо вперед, не дергал им в нервном тике. И еще она поняла, что толку не будет.
— Шуберт справа. Трех очковые давно не бросал? Придется вспомнить. Ну, давайте с богом, — больше даже говорить ни о чем не хотелось, только слова тратить.
Они вышли. Группа разношерстных дистрофиков, сникших после ухода нападающего.
Брунов тоже вышел, с другой стороны.
— Форму вы мне обещали, — хныкал он.
— Форму надо заработать, и не распускай сопли! Здесь тебе не 66-я! — оборвала Сусанна.
